Самый большой подонок

«Важная персона этот малохольный Млэнст, коль его уговаривает сам Сверх-Д, — подумал я. — Как там называл Коротыша командир могильщиков Чалк — «пузырь на ножках»? Да — именно «пузырь»!»

Млэнст наморщил кожу голого черепа гармошкой.

— В принципе я не против. Но дайте слово, что больше не будете называть меня Супервизором. Будем считать, что Супервизор умер, что его больше нет.

— Хорошо, — обрадованно закивал Сверх-Д. Он повернул ко мне озаренное щучьей улыбкой холёное лицо. — Однако наш гость пребывает в некотором недоумении.

— Что есть то есть, — буркнул я, довольный непредвиденной отсрочкой призыва на разборку к Господу Богу. Было бы до соплей обидно погибнуть в пламени фэйминга того парня — да и любого другого парня тоже.

— Минуточку терпения, — сказал Сверх-Д и полез во внутренний карман неказистого пиджачка. Достав напоминающий шоколадку плоский предмет, он нажал крохотную кнопку и распорядился в миниатюрный микрофон: — Отключайте стоп-кадр!

— Вы совершаете необратимый поступок, — немедленно среагировал Млэнст, позабыв о недавнем уговоре.

Я тут же ввернул слегка изменённую знаменитую сентенцию одного учёного-космолога:

— Если бы мы продолжали наше существование бесконечно долго, то все наши поступки стали бы обратимыми.

Сверх-Д захихикал.

— Я всегда прислушивался к вашему мнению, Млэнст, — примирительно сказал он, пряча передатчик в карман, — но на сей раз поступлю так, как считаю нужным.

Млэнст обиженно передернул плечами.

— Вам виднее, — только что не скрипя зубами, буркнул он. — Теперь в случае отказа Лохмача сотрудничать с нами все хлопоты по его возвращению мы будем вынуждены взять на себя.

— Не будьте таким мелочным, Млэнст, — пожурил его Сверх-Д, — миллиардом гигаватт больше, миллиардом гигаватт меньше…

— Можно крупно сэкономить на нейтрализаторе, — с равнодушием пока не уставшего палача заметил прагматичный коротышка.

— Ну мы же договорились, — напомнил Сверх-Д, сжимая плечо Млэнста. — Уступка за уступку: ваши шансы победить в Потешном Тотализаторе в точности равны моим. Пятьдесят на пятьдесят — никакой жёсткой определённости. Да вы же в любом случае останетесь в выигрыше… Так, — перебил он себя, — наш гость заждался объяснений. Вы не возьмёте на себя труд…

— Нет уж, увольте! — коротышка замахал длинными руками так, словно обирал с себя клопов и одновременнó отпугивал комаров.

— Хорошо, я сообщу ему сам, — успокоил его Сверх-Д. Он сделал паузу и продолжал: — Итак, буквально два слова для прояснения ситуации. Вы, Лохмач, находитесь в нашей вселенной, которую мы называем Бийонд. Мир, откуда вас изъяли, является одним из наших опытных участков. — Сверх-Д внимательно смотрел на меня, излучая убийственные дозы презрения и самодовольства. — Предвижу вопрос, поэтому говорю без обиняков: Мир Определителя наряду с некоторыми другими вселенными мы называем экспериментальными полями и участками на том основании, что эти вселенные, — Сверх-Д сделал эффектную паузу, — что эти вселенные искусственно созданы нами.

Глава 32

Нет, моё воображение при переходе в Бийонд так и не смогло прыгнуть выше головы. Намалёванные им жалкие картинки-варианты были лишь неумелой мазнёй провинциального дилетанта — жалкая ремесленная поделка на ярчайшем фоне захвытывающего дух поистине эпического, поражающего красотой и чудовищностью полотна, созданного настоящим профессиональным художником, мастером от Бога, почти что Богом. Нет — просто Богом! Вот он — момент истины! Я понял, что как бы ни повернулась моя судьба, умирать я буду со спокойной душой.

Но спустя несколько секунд я придушил не к месту разгулявшуюся эйфорию и позволил выйти на авансцену зародившемуся нешуточному сомнению. По свидетельству классика, способность сомневаться — удел немногих людей, а потому я встретил редкого (и редкостного!) гостя — сомнение — с распростёртыми объятиями. Затем точно выверенными пинками загнал эйфорию в пятый угол, продолжая внимательно наблюдать за самоуверенным и самодовольным Сверх-Д.

Может быть, Сверх-Д преувеличивал и даже банально лгал. Но если он и привирал, то лишь в деталях. Да и в деталях… Вытащили же они меня из-под дула флэйминга! Запросто — как два пальца обоссали. Но сомнение моё касалось не этих поразительных, едва ли не божественных возможностей, оно было несколько иного свойства.

— Это поразительно! — воскликнул я со скоморошьей язвительностью, одновременнó отслеживая производимое впечатление. — Значит, вы кроите и шьёте вселенные (я хотел сказать: «как эти костюмчики, что сидят на вас как на корове седло», но с трудом сохранил видимость приличия) как, например, брюки, жилеты и пиджаки?

— Вообще-то да, — самодовольно улыбнулся Сверх-Д. — Но это умение пришло к нам далеко не сразу. — Он сделал неопределённый жест. — Да и сейчас ещё…

— Надо думать! — с фальшивым оттенком уважения пополам с убийственной иронией понимающе заметил я, будто всю жизнь мастерил-тачал вселенные — тот ещё холодный сапожник! — Многие портные до самой смерти не могут научиться шить приличные костюмы.