Самый большой подонок

По лицу Сверх-Д пробежала тень недовольства, но возразить он не успел, ибо его внимание привлёк налившийся краской гнева (неблагородного, мог бы я поручиться!) лысый коротышка.

— Млэнст! — прикрикнул он на плохо подчиняющегося подчинённого. — Спокойно, Млэнст!

Приняв превентивные меры против вспыльчивого коротышки, Сверх-Д уже был готов устроить мне разнос, но я опередил его:

— Простите, но я страшно любопытен от природы. Нельзя ли хоть одним глазком взглянуть на то, как делаются вселенные?

Сверх-Д впал в задумчивость, а Млэнст вдруг приосанился. Во влажном зелёно-голубом мареве необъятного зала повисла тягостная пауза.

— Понима-а-ю, — с сожалением протянул я, думая о том, что на кухню, где стряпают вселенные, пускают только обладателей наивысшей формы допуска, и что шеф-повар никогда не позволит войти в святая святых человеку с улицы в грязных башмаках и с землёй под нестриженными ногтями.

— Дело не в этом, — кисло улыбаясь, возразил Сверх-Д так, будто прочитал мои мысли. — От вас у нас секретов нет.

— И быть не может, — подхватил почему-то развеселившийся Млэнст. — Тому, кого вышвырнут отсюда без нейтрализатора, можно рассказывать и показывать абсолютно всё.

— Млэнст! — повысил голос Сверх-Д. — Я же вас просил!

Я вдруг догадался, в чём дело.

— Наверное, процесс создания вселенных, что называется, не смотрится? Ускорители, синхрофазотроны, суперколлайдеры — жуть берёт, когда представишь, что творится внутри этих сверхсложных установок. Но внешнему наблюдателю нечем порадовать глаз… Я угадал?

— О нет, вот тут вы ошибаетесь, — со странным выражением глаз произнес Сверх-Д. — Процесс очень зрелищен.

— Процесс визуализован, — с важным видом вставил Млэнст.

— Вот именно, — подвел черту Сверх-Д. — Ви-зу-а-ли-зо-ван.

Неожиданно Млэнст встал на мою сторону.

— Давайте покажем гостю нашу Машину, — с затаённым восторгом предложил он боссу. — Может, он лучше…

— Я и сам склоняюсь к этому, — проворчал Сверх-Д. — Он достал знакомый передатчик и устало сказал в микрофон: — Люльку, пожалуйста! И смотрите в оба!

Спустя минуту-другую из зеленоватого тумана на почти невидимом тросе к нашим ногам опустилась специальная платформа. На круглом плоском основании помещался полукруглый мягкий диван, разделённый валиками на три отдельных сиденья. Три изогнутые стойки были закреплены к основанию через сто двадцать градусов таким образом, чтобы не закрывать обзор пассажирам и пилоту. Вверху они соединялись между собой специальной клеммой, к которой и была принайтована тщедушная на вид паутинка троса.

Что-то щёлкнуло, трос отцепился и пошёл вверх, будто его сматывал в клубок Боженька. Я машинально проводил его взглядом и обомлел: под сводами зала невесть откуда взялось несметное количество пухлых белых образований, которые как кучевые облака в знойный безветренный летний полдень зависли на одном месте. Начинавшаяся над нами двойная цепочка псевдооблаков протянулась до самого горизонта, где терялась в сиреневом мареве. А на каждом облаке, как на сказочном ковре-самолете, восседал, свесив обутые в высоко шнурованные башмаки ноги, дюжий «ангелочек» в ярко-оранжевом комбинезоне, вооружённый большой чёрной штуковиной-глюковиной.

Заметив, что я с интересом разглядываю прикидывающихся ангелами, серафимами и херувимами злобных слуг Сатаны, Сверх-Д одарил меня красноречивым взглядом, сопроводив его злорадной ухмылкой.

— Прошу! — указывая на полукруглый диван, пригласил он нас с Млэнстом и, первым взойдя на платформу, уселся на центральное сиденье.

— Может быть, за руль сяду я? — тотчас засуетился Млэнст, бросая на меня насторожённый взгляд.

— Ах, оставьте! — в который раз отмахнулся от сверхподозрительного Супервизора его босс. — Лохмач будет вести себя хорошо, не так ли? — заглядывая мне в глаза, спросил он, поудобнее устраиваясь в кресле.

— Да уж, — подтвердил я и помахал рукой «ангелочкам».

— Ну вот и прекрасно, — сказал Сверх-Д. — Садитесь же скорей!

Мы с Млэнстом заняли места по обе стороны от Сверх-Д и стали пристёгиваться.

— Готовы? — выждав, спросил Сверх-Д и, получив утвердительный ответ, вытянул из настила платформы стойку с мгновенно, словно экзотический цветок, распустившимся на её конце пультом, оснащённым удобным штурвалом. — Тогда поехали!

Люлька плавно оторвалась от пола и бесшумно заскользила в сторону смутно темневших на горизонте чудовищных агрегатов, держась точно под двойной цепочкой облаков с оранжевыми «ангелочками». Сначала мы двигались крайне медленно, но постепено скорость возросла, и нас стал обдувать вполне ощутимый ветерок, приятно холодящий разгорячённое лицо и весело треплющий воняющие палёным остатки моих волос. Как сказал бы Вольдемар Хабловски: «Держите шапки, господа!». Мы парили, если использовать банальнейшее сравнение, как птицы. Причём эти двое хлыщей напоминали мне пропахших мертвечиной стервятников, а я ощущал себя благородным соколом — с подрезанными, разумеется, крыльями.

— Лучше иметь один глаз, чем сотню ушей, — сказал Сверх-Д, указывая на вырастающие впереди гигантские конструкции.