Самый большой подонок

Сверх-Д поиграл желваками на широких скулах.

— Думаю, нам пора закругляться. Вы как, Млэнст, не будете возражать против прощального круга?

— Как вам будет угодно, — сухо откликнулся Супервизор, продолжая массировать безволосый череп.

— А вы, Лохмач?

— Я за.

— Что ж, не станем нарушать установленный обычай, — подвёл черту Сверх-Д и взялся за штурвал.

Люлька плавно тронулась с места и, не меняя высоты, начала медленный облёт продолжающих приятный труд металлических исполинов. Мы совершили полный круг, и Сверх-Д одному ему известными закоулками и воздушными тропинками на малой скорости долго выводил люльку из бескрайних Машинных Полей. Наконец мы вырвались на простор, к белым облачкам с восседающими на них «ангелочками», и наш высокопоставленный водитель погнал летающее блюдце с такой бешеной скоростью, что свист воздушных струй лишил нас возможности разговаривать.

Через несколько минут проходившего в молчании полёта Сверх-Д посадил аппарат на прежнее место.

Отстегнувшись, мы сошли на пол, разминая затекшие от долгого сидения ноги. Сверху спустился трос, прицепился к клемме, и пустая люлька бесшумно устремилась вверх, растворяясь в зеленовато-голубой мгле искусственного небосвода.

— Встреча с Фрикционной Машиной облагораживает, не правда ли? — обратился ко мне Сверх-Д, довольный, что отвёл душу, вдоволь погоняв на летающей галоше.

— После именин Нины Ричи мы выходим лучше, мы выходим чище, — машинально ляпнул я.

На эту смешную присловку я наткнулся в каком-то литературном журнале. Она мне очень нравилась, хотя я понятия не имел, почему после именин этой Нины «выходят чище».

Сверх-Д сардонически усмехнулся.

— Не знаю, кто такая Нина Ричи, но абсолютно с вами согласен, — сказал он язвительно. — Ваши разум, душа и тело нуждаются в основательной чистке.

Я не успел ответить, поскольку ревниво внимающий нашей болтовне коротышка попытался переключить внимание на себя.

— Мне противопоказано длительное пребывание в Машинных Полях, — осторожно ощупывая едва не разъезжающийся по шву череп, объявил он плаксиво.

Сверх-Д промокнул платком свою тоже немалую лысину.

— Скоро вам предстоит заслуженный отдых, — подбодрил он занедужившего помощника. — Видите, Лохмач, ваше поведение вызвало у Млэнста головную боль.

— Я не хотел обидеть Супервизора мелкокалиберными шуточками, — с озорным блеском в глазах солгал я, — но, похоже, касатик затемпературил.

— Я имею в виду не ваше поведение в Мире Определителя, а актуальное поведение, — хмуро пояснил Сверх-Д, хотя и оно… — Он прервался и достал из кармана обёрнутую в золотистую фольгу конфету, похожую на круглый медальон. — Тем не менее — угощайтесь.

Поколебавшись, я взял гостинец. Сверх-Д достал другую конфету и положил ёё в рот. Млэнст предупредительно закрутил головой, отказываясь от сладкого. Мы развернули обёртки и выбросили их в урну — предмет, кое-как заменяющий отсутствующую мебель. Конфета оказалась леденцом — большим, твёрдым и совершенно безвкусным. Похожую дешёвку в красивой облатке мне покупали в детстве в парках культуры и отдыха.

— Видите ли, Лохмач, — начал Сверх-Д, лениво перекатывая леденец языком, — Млэнст — не профессиональный Супервизор, а…

— Мы же договорились, что вы не будете употреблять это слово, — прогундосил Млэнст обиженно.

— Не надо, не надо мне напоминать! — раздражённо воскликнул Сверх-Д, едва не выронив изо рта конфету. — Я не могу говорить, то и дело отвлекаясь на поиск словесных аналогов терминам, которые вам не нравятся. Так мы никогда не закончим. В конце концов это в ваших же интересах — побыстрее завершить встречу и спокойно отправиться на обед. — И добавил намного мягче: — Я употребляю слово Супервизор в контексте событий прошлого.

Млэнст обречённо кивнул, и Сверх-Д вернулся к рассказу.

— Итак, Млэнст — не профессиональный Супервизор, а гениальный конструктор. Он является одним из главных создателей Фрикционной Машины. Мир Определителя — первая из полученных с помощью Машины вселенных, оказавшихся более или менее…

— Не недоношенной и не переношенной, да? — догадался я, та ещё застарелая язва.

— Можно сказать и так, — неохотно согласился Сверх-Д.

— То есть самые первые блины вышли комом?

Сверх-Д подарил мне сверхдолгий взгляд.

— Первые созданные нами вселенные были несовершенны, как каракули, выходящие из-под пера маленького ребенка. Кстати, они существуют и поныне, они живут и даже развиваются, но в силу ряда причин непригодны для социального проектирования. Они похожи на детей-имбецилов, на олигофренов, на дебилов, на дегенератов, на даунов. Но сейчас мы близки к тому, чтобы получить ещё одну, кроме Мира Определителя, нормальную вселенную. Когда мы сотворили Мир Определителя, то не были уверены, что удачный опыт удастся когда-нибудь воспроизвести. Вот почему Млэнст захотел сам воочию увидеть и понаблюдать вселенную, созданную во многом его стараниями.

— Он что же, лично сам ублажал ту гигантскую красотку? — бросил я камень в заросший сорняками огородишко Млэнста.

Сверх-Д сверкнул холодными глазами.

— Зачем же так грубо шутить?