Самый большой подонок

— Всё верно, — покивав, сказал Сверх-Д снисходительно. — Сотрудников, обслуживающих этапы Эстафеты, зачастую не посвящают в общий замысел сценария. Понимаете, Эстафета — это, кроме всего прочего, и развлечение, в некотором роде балаган, столь любимый всеми нами. Для пилота появление на корабле «зайца» стало такой же неожиданностью, как и для вас. В отличие от Крутла Млэнст был осведомлён о боевом расчёте Лизель. Пилот же выполнял роль мальчика для битья или даже «коровы» — субъекта, предназначеннго на заклание. Вы должны были четвертовать Крутла, как прежде повесили одну «корову» в ангаре и сварили другую в сейфе-скороварке. Вот почему Млэнст не препятствовал Лизель… Теперь вам всё ясно?

— С вами всё ясно, — угрюмо ответил я и выплюнул в урну безвкусный и почему-то не уменьшающийся в размерах леденец.

Млэнст проводил конфету сожалеющим взглядом и явственно заскрипел желтоватыми зубами. Шрам на его голове начал наливаться кровью. Но вдруг, словно по чьему-то неслышному приказу, лицо коротышки приняло удовлетворённо-мстительное выражение.

— Теперь нам известно, что вместо настоящей Лизель заговорщики подсунули на корабль свою агентессу, — сказал Сверх-Д. — Это бывшая космическая проститутка и авантюристка, обладающая портретным сходством со штатной сотрудницей службы безопасности Определителя.

— Бедный капитан Крутл! — вздохнул я. — Он даже не догадывался, что его старое корыто никогда не отрывалось от земли!

— Зато вы об этом догадались! — недобро пробурчал Сверх-Д. — Но меня больше интересует другое, — тон его сделался вкрадчивым. — Куда подевалась авантюристка после выведения клубка из игры? Траектория Лизель, её мировая линия — для простоты я буду называть агентессу заговорщиков присвоенным ею чужим именем — потерялась и нигде не прослеживается. Куда же исчезла странная девица? И ещё одно: мне непонятно, как выглядит и где в настоящее время находится прибор, обеспечивший вам открывание шлюзов? — Он вперил в меня тяжёлый взгляд. — Вы перепахали наше опытное поле вдоль и поперёк. Хуже того — вкривь и вкось. Меня не покидает ощущение, что нас оставили в дураках. Я до сих пор не знаю, вы или Лизель обезвредили клубок.

— Разве это так важно? — улыбнулся я. — Эстафетчица-минетчица, наверное.

— Молчать! — впервые с момента встречи взорвался Сверх-Д. — Вы не собьёте нас с толка казарменными шуточками! Эстафетчик — это вы, а хитрая шлюха изображала штатную сотрудницу, — пустился он в идиотские объяснения типа «солдат, у которого нет винтовки, является без винтовки», свойственные непролазным идиотам и законченным педантам. — Кто разрезал Млэнста надвое, я вас спрашиваю?! Признайтесь, это вы покончили с Лизель? Где вы спрятали её труп, который не в состоянии обнаружить наши сканирующие устройства? Отвечайте!

— Так мне молчать или отвечать? — кротко, как двухнедельный ягнёночек, объясняющийся с матерым волчарой по поводу замутнённого водопоя, осведомился я.

Сверх-Д поперхнулся леденцом и со слезами на глазах выплюнул его в урну.

— Отвечать, когда вас спрашивают! — заорал он, прокашлявшись.

Личина благопристойности, постоянно отклеивающаяся с лица Сверх-Д как театральная борода с небритой физиономии спивающегося провинциального трагика, наконец-то отклеилась совсем, обнажив хищный окровавленный урыльник самого настоящего диктатора.

— Отвечаю, — сказал я спокойно. — Девушку я не убивал. Я с ней переспал, не отрицаю. Вернее, она переспала со мной — а это две большие разницы. Так что трупа никакого нет, а где и с кем спит сейчас Лизель, мне, как и вам, неизвестно. Одно известно точно: вашего доблестного коротышку Млэнста обезвредила именно она. Есть ещё умные и не очень умные вопросы?

Несколько секунд Сверх-Д боролся с охватившей его яростью, затем достал новую конфету и положил её на язык.

Успокоившись сладким, он суровым тоном потребовал:

— Перестаньте валять дурака. Вы ведь самый банальный шпион, засланный к нам из Естественной Вселенной, не так ли? Зачем вы пытались убрать нашего Супервизора?

— Если бы Млэнста разрезал лазером я, то был бы бесконечно счастлив, — поведал я с горькой усмешкой. — Но, к великому моему сожалению, я не имею права считать, что выбрался из страдательного залога самостоятельно.

— Страдательного залога? — машинально повторил Сверх-Д. — Млэнст, — полуобернулся он к помощнику, — это что-то новенькое!

Но пребывающий в прострации коротышка прокрякал в ответ нечто невразумительное и, безнадёжно махнув на него рукой, Сверх-Д вновь принялся изводить меня.