Самый большой подонок

— Тебе не удастся запугать нас, змеёныш! — заорал Сверх-Д, едва не тыча мне в глаза заточенными на конус холёными ногтями. — Если ты кого-нибудь напугал, то только себя. Эти бредни ты сочинил своими прокисшими мозгами потому, что тебя душит злоба от осознания своей ничтожности. Ты здесь что-то болтал о страдательном залоге, не так ли? Так вот: не мы, а ты находишься в страдательном залоге. Ты никогда не принадлежал себе, но оказавшись в Мире Определителя, сделал ещё одно пренеприятнейшее открытие. Ты оказался в такой унизительной форме страдательного залога, какой отродясь не видывал. И это тебя взбесило. А уж когда тебе продемонстрировали твою подноготную и ты увидел себя в своей естественной «красе», во всём своём лицемерном блеске, то испытал глубокий шок. Болезненное самолюбие заставило тебя схватиться за пистолет, и вот тут ты увяз в страдательном залоге по самые ноздри. Тобой помыкали все кому не лень. Из тебя вили верёвку, а ты послушно сворачивался в петлю на её конце, готовый на все услуги плетущим вервие. И в эту самую минуту ты тоже дрожишь как овечий хвост и с испуга сочиняешь чудовищные небылицы в надежде запугать нас. По натуре ты трус, и лишь страх помог тебе осмелеть. — Сверх-Д перевёл дыхание и стал вколачивать последние гвозди в крышку моего дешёвого гроба. — Знай же, возомнивший о себе самоуверенный мальчишка: в данный момент ты больше чем когда-либо не принадлежишь самому себе. Ты жил недостойно, и жизнь твоя прожита зря. Ты постоянно празднуешь труса и потому никогда не сможешь выпрыгнуть из страдательного залога!

Жестокие слова Сверх-Д поразили меня в самое сердце — в буквальном смысле. Грудь вдруг обожгло так, будто мне за шиворот незаметно бросили раскалённый уголёк или печёную картофелину с пылу с жару. Я зашипел от боли, машинально сунул руку за пазуху — и меня обожгло повторно. Но теперь воспламенилось не тело, а мозг.

Пуговица!

Да, это она напомнила о себе таким необычным способом. Когда пальцы проникли в потайной карманчик, я уже всё знал про чудесную пуговицу. Маленький пластмассовый кружок перестал источать нестерпимый жар и сам пошёл мне в руки. Я вытащил пуговку на свет божий и, положив на ладонь, поднёс её к побагровевшему носу Сверх-Д.

— Кажется, вы хотели знать, как выглядит и где находится прибор, обеспечивавший отпирание шлюзов?

Сверх-Д вцепился отполированными ногтями в пластмассовый кружок, но тут же вскрикнул и выпустил его. Пуговица не далась ему в руки и притом сильно обожгла. И — о чудо! — она не упала на пол, а осталась висеть в воздухе.

— Может, хватит на сегодня дешёвых фокусов? — презрительно обронил Сверх-Д и на всякий случай переглянулся с «ангелочками» на облачках.

Ответить я не успел. Пуговица вдруг многократно умножилась, образовав тонкий белый стерженёк, составленный из десятков пластмассовых кружочков. Спустя несколько секунд стыки между ними исчезли, и в воздухе засверкала ослепительной белизной сплошная круглая палочка, похожая на непомерно длинный карандаш. На наших глазах карандаш скрутило в подобие игрушечной сосульки, что вешают на новогоднюю ёлку, а скорее в подобие штопора, которым в новогоднюю ночь откупоривают настоящее шампанское, запечатанное не в пример расхожей дешёвке настоящей пробкой из коры португальского пробкового дуба. Только до меня дошло, что эта глюковинка принадлежит семейству перемещающихся с невероятной скоростью так называемых «шнеков» или «стержней», над разгадкой природы которых земляне безуспешно бьются с ХХ-го века, «штопор» пришёл во вращение и начал с видимым усилием ввинчиваться в воздух, с каждым оборотом укорачиваясь в размерах, пока полностью не исчез.

— Ничего себе фокусы, да? — подначил я Сверх-Д, пытавшегося осушить взопревшую лысину мокрым насквозь носовым платком. — Первый фокус в том, что заговорщики подкинули мне в лифт вместо оторванной в драке пуговицы закамуфлированный под неё автоматический ключ для отпирания шлюзов. А второй фокус заключается в том, что «более сильные и могучие» покровители Лизель незаметно от заговорщиков подменили ключ своим куда более сильным и могучим прибором. Доказательством этому является только что наблюдавшийся нами переход приборчика из Бийонда в иной мир. Назовем его, например, Миром Супримдетерминатора. Миром Суприм-Д. Или, если вам будет угодно, Миром, где обретается Лизель. Мигдолом. Как я заметил, вы предпочитаете сокращения. Извольте: будем называть эту недоступную вашему влиянию вселенную кратко — Мигдол. Будьте уверены, кроме ключа для шлюзов, в пуговку была вмонтирована масса других наноприборов, поэтому подробнейшая разоблачительная информация о Бийонде, о Фрикционной Машине и о двух недостойных называться джентельменами лысоватых конструкторах вселенных обязательно дойдёт до места назначения, если уже не дошла, — упоённо продолжал я упражняться в «мифотворчестве», проникаясь убеждением, что оно склонно оборачиваться реальностью. Увы — ярлык обладает свойством обманывать не только покупателя, но и продавца.