Читаем Самый темный час (СИ) полностью

На миг зверек затих, перестав биться в руках и просверлив демона осуждающим взглядом, тут же переводя тот на графа и уже не переставая глядеть на мальчика, с новой силой возобновил свои попытки, сопровождая каждую новую звонким призывным урчанием.

Может ли его душа быть настолько.. не его душой? Весь вид дракончика показывает, что – да, еще как может. И принадлежит она далеко, как не демону.

Если бы еще прошла эта странная и непривычная боль.. Он ведь знает, что сделать, но..

Отвлекся на мысль, ослабил бдительность и тут же едва не упустил дракона, лишь в последний момент, зло фыркнув перехватывая за крыло.

- О, …..! – ругательство было довольно крепкое, но так как прозвучало на иврите – не считается таковым, – Хватит!

Очередной рывок и.. Он даже не услышал – было бы что там услышать – почувствовал тот короткий хруст и тут же сам ощутил отголосок боли..

Звонкое полное боли урчание эхом отдалось в ушах.

Как долго он может продолжать бессмысленно калечить собственную душу?

Бессмысленно и беспощадно.

Себастьян разжал руку, позволяя дракончику улететь и пронаблюдав немного рваный чужой полет до графа.

О, сколько радости.. Врезавшись в грудь мальчика, дракон звучно и довольно урча, уцепился коготками за одежду. Коротко обернувшись на демона и.. он что сейчас, язык ему показал???

Вот ведь.. пакость. Пакость, которая всем своим видом сейчас жалуется графу на зело нехорошего демона, обидевшего маленького несчастного дракончика.. Да еще и урчит при том. И потирается мордочкой на манер кошачьих.

И он ничего не может с этим поделать. Лишь продолжать стоять на месте, обессилено выдыхая и глядеть на эту слабость.

Отвернувшись и присев к кромке озера, демон коснулся ладонью воды.. чтобы тут же отдернуть руку.

Она его не приняла – а это значит только одно.. Он больше не хранитель. Теперь его должность легла на графские плечи. Он не станет о том говорить мальчику. В этом нет нужды. Пока что он сам справится, а если что.. граф почувствует верный путь. Его просто позовут однажды сюда и он не сможет не прийти.

Что же, быть может, так и лучше.

Он должен сохранить дракона жизни. Он должен сохранить графа.

Пусть так. Так он наверняка сделает все, что в его силах. И даже больше.

- Ладно.. Хорошо.. – судя по тону – не хорошо и не ладно, но ничего изменить он не может. – Думаю, здесь нам делать больше нечего. Пойдемте, граф. У нас есть один спокойный день и.. несколько важных дел.

Самое время вернуться домой и напоить графа чаем. Потом может не представиться такой возможности.

Сиэль

Как только дракончик взмыл в воздух, граф, неприметно улыбнувшись – отступил на шаг, словно так было нужно или…так было нужно.

Спрашивать о том, что именно и как именно должно происходить он не стал. Это ведь лишнее. К тому же…к тому же, кажется, ничего происходить не будет.

Или он просто чего-то не понимает?...

Но когда Мельдарг показался из-под воды – мальчик слабо нахмурился, но задержать на лице такое вот немудреное выражение у него не вышло.

Метнув взгляд в сторону демона Сиэль остался стоять на месте. Да, остался стоять и наблюдать.

Умиление?

Легкое непонимание, умиление и улыбка все же снова проявляется на губах.

Внимательно проследить, как попытка дракончика была пресечена столь вот простым способом.

Отвести на секунду взгляд.

Снова вернуть.

Понять, что ничего принципиально нового он не увидит.

Оо-ооо…не нужно его звать. Ну правда. Он тут не при чем, понимаешь?

Взгляд именно о том и говорил. Растерянно-потерянный такой взгляд.

И вот он обязательно бы сказал что-нибудь вслух, если не весь вид и поведение Себастьяна в целом. Тут и предсказателем быть не нужно, чтобы понять – демон расстроен. Мягко говоря. Да как не скажи, а что-то не так идет.

И это настораживает.

Впрочем, его сейчас все настораживает.

Даже поведение дракона.

Ну…подумаешь, гнездо у него там на голове удобное…тут тоже довольно неплохо. В озере, в смысле. Наверное. Не пробовал, не знает.

Глубокий вздох.

И такое яркое желание скрыться куда-нибудь от глаз. Всех. И демона в том числе. Но в главной степени от драконьих.

С места мальчик не сдвинулся.

Вот разве что непроизвольно дернулся в тот момент, когда Мельдарг вырвался из рук Себастьяна и направился к нему. Может, просто начинало кончаться терпение, может, виной тому немного рваный полет.

А может и еще что-то.

Но остановить то рвущееся «Да прекрати уже, пожалуйста, отпусти его!» – мальчик все же сумел. И сумел вовремя.

Вернувшегося дракончика граф встретил...да, хотелось бы скептическим взглядом, но он так не может. По отношению и к себе, и к существу, и к Себастьяну.

Очередная непонятная мысль кольнувшая сознание…улетела от него с напором не худшим, чем недавно дракон проявлял.

Огладив мордочку самыми кончиками пальцев граф перевел свое внимание на демона, смотря немного неуверенно и…исчезнуть захотелось снова. И дракона с собой прихватить на всякий случай. Почему такая реакция? И почему он не уверен, что она вообще тут уместна?

Он же даже не знает в чем вся суть.

О. Ладно. Просто продолжим стоять на месте.

О-ооо этот тон.

Может и не ладно…

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары