Счастливый человек. История сельского доктора

Здравый смысл по сути статичен. Он принадлежит идеологии социально пассивных людей, не понимающих, почему ситуация такая, какая есть. Но он отражает лишь часть – и небольшую – их характера. Те же самые люди говорят и делают то, что опровергает их собственный здравый смысл. А когда они оправдываются, говоря: «Это всего лишь здравый смысл», то извиняются за отрицание и предательство своих самых глубоких чувств и инстинктов.

Сассолл принимает чувства и интуицию как подсказки. Его собственное «я» часто является для него самой перспективной отправной точкой. Его цель – найти то, что может быть скрыто в других:

«Мне не трудно выражать мысли или чувства, но, когда я это делаю, мне постоянно приходит в голову, что я потакаю желаниям. Звучит несколько напыщенно, но тем не менее. По крайней мере, это заставляет понять, почему пациенты горячо благодарят меня за то, что я их слушаю: они тоже извиняются за потакание своим желаниям».

Используя собственную смертность как еще одну отправную точку, он ищет отблески надежды или возможности в почти невообразимом будущем:

«Меня воодушевляет факт, что молекулы этого стола, стекол и растений были перестроены, чтобы создать вас или меня, и что плохие вещи, возможно, являются плохо расположенными молекулами и способны однажды перестроиться».

Какими бы причудливыми ни были его предположения, он оценивает их по стандартам фактических знаний, которые имеются у него на сегодняшний день. Но отталкиваясь от этих оценок, снова начинает строить догадки.

«Никогда ничего не знаешь наверняка. Звучит фальшиво и банально, но это чистая правда. Бо2льшую часть времени кажется, что мы действительно что-то знаем, но правила меняются, и тогда мы понимаем, как нам повезло в тех случаях, когда нам казалось, что мы что-то знали, и это действительно оказалось правдой».

Он никогда не перестает размышлять, проверять, сравнивать. Чем сложнее вопрос, тем он интереснее.

Такой образ мышления требует теоретизирования и обобщений. Однако место теориям и обобщениям – в городах, где принимаются важные решения. Для принятия решений нужно путешествовать и набираться опыта. Это не для леса. Ни у кого здесь нет ни сил, ни средств для теоретизирования. Здесь живут практичные люди.

Может показаться удивительным, что географической изоляции и расстояниям придается такое значение, ведь Англия довольно маленькая страна. Однако субъективное ощущение удаленности имеет мало общего с автопробегом.

Это реакция на экономику. Монополия – с ее тенденцией к централизации – превратила даже некогда крупные, жизненно важные города, такие как Болтон, Рочдейл или Уиган, в отдаленные захолустья. А в сельской местности, где средний уровень политического сознания очень низок, принятие любых решений, которые не являются практическими, кажется большинству местных жителей привилегией и прерогативой далеких политиков. Интеллектуал – поэтому они относятся к нему с подозрением – представляется частью государственного аппарата контроля. Сассоллу доверяют, потому что он рядом. Но его образ мышления другой. Все создатели теорий хотя бы одним глазком смотрели в сторону власти. Такой привилегии у «лесовиков» никогда не было.

Есть еще одна причина, по которой они считают, что образ мышления Сассолла привилегированный, но она не рациональна. Это можно назвать колдовством. Он признается в страхе без страха. Находит все импульсы естественными и понятными. Помнит, каково быть ребенком. Не питает уважения к титулам. Может проникать в сны и кошмары других людей. Может выйти из себя, а затем заговорить о причинах своего поступка, а не начать оправдываться. Способность делать такое связана с теми аспектами опыта, которые должны быть либо проигнорированы, либо отвергнуты здравым смыслом. Таким образом, его «лицензия» бросает вызов пленнику, заключенному в каждом из его слушателей.

Вероятно, здесь есть только один человек, чей образ мышления сопоставим с мышлением Сассолла. Но этот человек – писатель и отшельник. Никто вокруг не знает о его мыслях. Есть священнослужители, школьные учителя и инженеры, но все они используют синтаксис здравого смысла. У них рознится только словарный запас, ведь одному нужно ссылаться на Бога, а другому на выпускные экзамены или сопротивление металла. Привилегия Сассолла кажется уникальной по местным масштабам.