Сдвиг (СИ)

Стоило только войти в двери своего кабинета, как его затянуло в привычную суету, за которой забываешь обо всем на свете. В очередной раз положив трубку и бросив взгляд на часы, он обнаружил, что уже давно перевалило за полдень. Пора ехать к Тому. Тот никогда не был совой и, даже если учесть, что накануне он изрядно выпил, к этому времени в любом случае должен был уже проснуться. Собрав кое-какие документы, чтобы поработать вечером дома, и предупредив секретаршу, что больше не вернется и она свободна, Дэвид стремительным шагом зашел в двери лифта.

***

Навязчивый солнечный луч мешал неимоверно. Он лез в глаза, причиняя острую боль. Голова болела так, что казалось, еще маленечко, и она взорвется. Во рту было гадко. Перевернувшись на спину, Том застонал от резкой судороги где-то в желудке. С трудом поднявшись на ноги, он поплелся в кухню. Ему были нужны таблетки и крепкий, очень горячий кофе. Выпив стакан с шипящей жидкостью, он потянулся к кофеварке. Это чудо техники было автоматическим, и к моменту его пробуждения бодрящий напиток всегда был готов.

Но сегодня желаемого эффекта чудодейственная жидкость не принесла. Осуждающе посмотрев в кружку, Том поднялся и поплелся в душ, надеясь, что там ему, наконец, станет хоть немного легче. Капли воды были чистыми и прохладными и, стекая по лицу, словно смывали боль, действуя лучше любого обезболивающего.

Вот какого черта он так напился? Он никогда не злоупотреблял спиртным. Даже в юности. Не любил это дурманящее мозг состояние, не позволяющее полностью держать контроль над ситуацией. Хотя, в последнее время с контролем вообще были большие проблемы. Из-за чего он так взбесился на этой гребаной пресс-конференции Том и сам не знал. Помнил только серый вязкий туман, заволакивающий мозг после вопроса журналистки, а потом холод шершавой бетонной стены, к которой он прижимался, стоя в незнакомом переулке. Как он выскочил из здания и оказался там, Том не знал. И осознание этого пугало неимоверно.

Только добравшись домой и закрыв двери квартиры, он почувствовал себя в относительной безопасности. Сбившееся дыхание начало успокаиваться, противный, липкий пот, все это время струящийся по спине, высыхать. Но руки трястись так и не перестали. Чтобы хоть как-то успокоить эту дрожь, Том налил себе стакан виски, а потом еще один, и еще… Сколько так продолжалось, он не знал. Наверное, не один день.

В памяти всплыл звонивший телефон с неизменно высвечивающимся именем Дэвида на экране, но сил разговаривать с ним не было. Ну не мог он слышать эту осторожную жалость в его голосе! Только не сейчас. Сбрасывая звонок, Том тянулся за очередной порцией спиртного. Сброшенный звонок – стакан виски. Снова сброшенный звонок – и снова стакан виски. И так по кругу. Потом Дэвид почему-то перестал звонить, и повод выпить пропал. Или это просто он дошел до того состояния, когда уже ничего не видишь и не слышишь? Проснувшись сегодня утром, он понял, что пить больше не может. От одной мысли о спиртном голова кружилась, тошнило и хотелось повеситься.

Заставив себя вылезти из-под душа и подойдя к зеркалу, долго разглядывал свое отражение. Том только сейчас заметил, как похудел. Бледный, с запавшими щеками и покрасневшими глазами, он походил на призрака.

«Нужно побриться…» – подумал Том, проведя ладонью по заросшей щетиной щеке, но сил на это сейчас не было. Не утруждая себя поисками одежды, просто обмотав бедра первым, попавшимся под руку полотенцем, пошел за новой порцией кофе. Через пару часов и три чашки бодрящего напитка, у него, наконец, хватило сил на то, чтобы одеться, побриться и привести себя в относительный порядок.

К тому моменту, как раздался звонок в дверь, он даже успел сгрызть пару тостов вместо завтрака. Том точно знал, кто пришел. Только один человек мог пройти к нему мимо привратника без предупреждения.

– На удивление хорошо выглядишь. Я думал, будет хуже, – иронично заметил Дэвид, по-хозяйски входя в квартиру.

– Кофе будешь? – спросил Том, никак не реагируя на ехидное высказывание.

– Давай… И что это было? – спросил продюсер, когда они уже пили кофе.

– Не знаю.

– Том…

– Черт, Дэвид, я правда не знаю, – резко поднявшись со стула, он подошел к окну, смотреть в глаза собеседнику сил не было. – Просто такая злость накатила… Все эти вопросы одинаково-тупые… надоело, сил нет.

– Но это еще не причина на людей кидаться. Ты понимаешь, во что нам это вылиться могло? И каких трудов мне стоило скандал замять? Про деньги, которые на эту журналистку потратил, я вообще молчу. Разбогатела барышня нехило.

– Прости. Правда, прости. Деньги у меня из гонорара можешь вычесть…

– Ну, это само собой, – ехидно хмыкнул Дэвид и, переходя на серьезный тон, добавил: – Только так все равно дальше продолжаться не может.

– Уволишь? – от страха стало трудно дышать, ладони вспотели.

– Нет. Но ситуацию нужно менять.

– К психиатру не пойду. Даже не заикайся, – отставив кружку, Том нервно заходил по кухне. – Меня тетка, после смерти родителей, три года по разным светилам в этой области таскала. На всю жизнь хватило. Больше не хочу.

– Я не знал.