Седьмой свиток

– Сосредоточься, ради всего святого. Мы не на уроке поэзии. Мы занимаемся серьезным делом.

– Варвар, – пробормотала Ройан, но послушно повернулась к стене.

– Теперь подумай над этим еще раз, – велел Николас и зачитал: – «Мы в долине тысячи соединений: ребенка с матерью, мужчины с женщиной, друга с другом, учителя с учеником, двух полов».

– Ты в третий раз за утро зачитываешь эту цитату. Что в ней так сильно тебя привлекает? – Ройан не повернулась к Харперу, но ее шея явно покраснела.

– Прости! Я думал, что ты найдешь ее не менее романтичной, чем предыдущую, – пробормотал англичанин. – Тогда попробуем это: «Я страдал и любил. Я противостоял ветрам и шторму. Стрела пронзила мою плоть, но не повредила мне. Я остерегся ложного пути, лежащего прямо передо мной. Я избрал скрытую лестницу к тронам богов».

Ройан оглядела длинную галерею.

– Да, может быть, что-то из этого. «…Ложного пути, лежащего прямо передо мной. Я избрал скрытую лестницу…»

– Мы немного переутомились. Кидаемся на приманки, как голодная форель.

Она поднялась, откидывая потные пряди со лба.

– О Ники, это так лишает сил, когда не знаешь, откуда начать.

– Мужайся, девица. – Харпер изобразил жизнерадостность, которой на самом деле не чувствовал. – Начнем сначала, как велел твой друг Таита. Попробуем вернуться к этому. – Он прижал руку к сердцу, как викторианский актер, и с наигранной страстью прочитал: – «Гриф поднимается на могучих крыльях навстречу солнцу…»

Она негромко рассмеялась его дурачеству, а потом ее взгляд соскользнул с лица Николаса и уперся в стену. Неожиданно Ройан вздрогнула.

– Гриф! – выпалила она, указывая за спину Харпера.

Он обернулся и посмотрел в указанном направлении.

Там действительно имелось изображение величественной птицы с яркими глазами и желтым изогнутым клювом. Кончики перьев на широко раскрытых крыльях были обведены яркими красками. Оба уставились на него, а потом Ройан подняла голову к потолку и коснулась руки Николаса, призывая тоже обратить внимание.

– Солнце! – прошептала она.

На самом верху купола был изображен золотой диск солнца Ра. Казалось, его тепло изгоняет тени. Лучи тянулись во всех направлениях, но один из них следовал по изгибу стены и охватывал грифа своим сиянием.

– «Гриф поднимается навстречу солнцу…» – повторила она. – Может быть, Таита говорил буквально?

Николас подошел поближе к фреске, внимательно осмотрел ее, проведя руками по крыльям, брюху и жестоким кривым когтям. Стена под краской была совершенно гладкой. Никаких неровностей не обнаружилось.

– Голова, Ники. Посмотри на голову птицы! – Ройан подпрыгнула, пытаясь дотянуться до фрески, но не смогла. Она умоляюще повернулась к Харперу. – Сделай это – ты гораздо выше меня.

И только тогда англичанин заметил небольшую тень, которую отбрасывала голова птицы в свете прожектора. Коснувшись ее, он нащупал выпуклость, выступающую за пределы стены. Николас провел пальцами по голове грифа и обнаружил, что клюв был частью барельефа.

– Ты нащупал какие-нибудь швы в штукатурке? – спросила Ройан.

– Нет, – покачал головой Николас. – Она гладкая. Выглядит частью основной стены.

– «Гриф поднимается навстречу солнцу…» – настаивала она. – Там нельзя ничего сдвинуть? Попробуй подтолкнуть голову к изображению солнца.

Он обхватил выпуклую голову птицы и принялся толкать вверх.

– Ничего! – простонал Харпер.

– Это стояло здесь четыре тысячи лет. – Ройан прыгала на одной ноге от огорчения. – Черт подери, Ники, если там есть движущаяся часть, она застряла. Сильнее! Толкай сильнее!

Он поднялся и положил обе руки на нижнюю часть изображения головы. На шее выступили жилы, к лицу прилила кровь, сделав его ярко-красным.

– Сильнее! – просила Ройан, но Николас опустил руки и сделал шаг назад.

– Нет, – хриплым от усилий голосом проговорил он. – Голова цельная и не движется.

– Подними меня. Я хочу посмотреть.

– С огромным удовольствием. Годится любой предлог, чтобы коснуться тебя похотливыми руками. – Он встал за ее спиной и поднял за талию, чтобы Ройан могла видеть голову птицы.

Она быстро ощупала ее кончиками пальцев и радостно воскликнула:

– Ники! Ты что-то сдвинул с места. Краска вокруг головы потрескалась. Я чувствую. Подними меня повыше.

Он закряхтел от усилия, но поднял ее еще на фут.

– Да, абсолютно точно! – закричала Ройан. – Что-то стронулось. В стене над головой появилась трещина. Посмотри сам!

Он принес один из пустых армейских ящиков с площадки за дырой и поставил его под изображение грифа. Встав на ящик, Харпер оказался на одном уровне с глазами птицы.

Выражение его лица мгновенно изменилось. Николас быстро сунул руку в карман и вытащил складной нож, открыл лезвие и осторожно поводил им вокруг головы. Вниз полетели маленькие куски краски.

– Действительно, похоже, что голова – это отдельная часть, – признал он.

– А теперь посмотри еще выше, вдоль солнечного луча. Видишь, на стене появилась трещина?

– Знаешь, ты права, – согласился англичанин. – Но если я попробую ее расчистить, то испорчу фреску. Ты хочешь, чтобы я сделал это?

Она колебалась недолго: