Секреты «Голубого рифа»

Дикие дельфины теперь снова могли плавать самостоятельно, и мы с ними попрощались.

– Я спросила их, не видели ли они случайно дельфинов со съёмочной площадки, и один сказал, что самец пытался к ним примкнуть, – сказала Шари, приближаясь к «Зодиаку». – Но они не поладили, и Артус поплыл дальше.

– Может, кто-то из дельфинов уже вернулся на съёмочную площадку, – предположил я, а Финни, Ральф и Леонора тем временем вскарабкались на борт и оделись. – Они ведь не знают другой жизни. – Я обнял Шари за плечи, и она прижалась ко мне.

– С тобой так океанисто, – сказала она и уснула ещё до того, как мисс Уайт успела завести двигатель.

В «Голубом рифе» на причале и пляже собралось много народу. Протиснувшись сквозь толпу, я проводил родителей к мистеру Кристаллу.

– Ничего, если мы останемся до завтрака? – спросил Скотт.

– Без проблем: можете переночевать в хижине для гостей – мы недавно её отремонтировали. – Директор выглядел страшно усталым: наверняка и его группе пришлось ожесточённо сражаться. Но, как я слышал, им тоже удалось отразить нападение людей Лидии Леннокс.

– Отлично, давно не спал на двухъярусной кровати, – пошутил Скотт.

Айрис и бровью не повела:

– Переживём. Если не свалимся.

Надо же, у неё есть чувство юмора. Постепенно я начинал к ним привыкать… И они ко мне, кажется, тоже.

Разумеется, нам, ученикам, надо было срочно обсудить сегодняшние события. Лишь поздно вечером мне удалось поговорить с Фаррином Гарсией наедине. Все уже спали, а мы брели по пляжу, кутаясь от ноябрьской прохлады в толстовки с капюшоном.

– Мистер Гарсия, а вы знали, что мы с вами родственники? – с некоторым смущением спросил я.

Мистер Гарсия рассмеялся, но тут же поморщился: наверное, рёбра у него всё-таки ещё болят.

– После всего что произошло, можешь называть меня Фаррином, – сказал он. – Что касается твоего вопроса: нет. Фамилии Андерсон и Гарсия – не самые редкие во вселенной. Но в последнее время я решил навести справки, потому что всё чаще замечал сходство между нами. Правда здорово? – Он с улыбкой смотрел на меня.

– Здорово. – Я улыбнулся в ответ.

– Только не думай, что из-за этого я буду ставить тебе лучшие оцен… – начал он с наигранной строгостью. Я рассмеялся: это уже стало нашей дежурной шуткой. – Кстати, думаю, ты унаследовал от Гарсий кое-какие способности, – сказал мой новый родственник. – Алиша рассказала, что ты сегодня заставил меня превратиться сильным мысленным импульсом.

– Он вырвался из меня как-то… сам собой. – Я пожал плечами.

– В самый подходящий момент. – Он глубоко вдохнул и выдохнул. – Но я уже попросил Алишу никому об этом не рассказывать. Кузены ненавидели меня не только потому, что я был богаче их, – они знали, что я, если захочу, в любое время могу прочесть их мысли.

– Но вы же говорили, что этим не занимаетесь.

– Теперь уже нет. – Фаррин Гарсия криво усмехнулся.

Я кое-что понял. Но у меня было ещё много вопросов.

– Каково это – расти дельфином среди акул?

– Одиноко, – сказал он. – Очень-очень одиноко. А теперь марш в кровать – завтра уроки. – На этот раз он говорил серьёзно.

– Хорошо… Фаррин. – Несмотря на все передряги и предстоящую войну, я был счастлив.

Прежде чем отправиться спать, мне надо было непременно рассказать обо всём случившемся Джонни, которого я бо́льшую часть жизни считал дядей. Я взял телефон и, чтобы не разбудить Джаспера, ушёл за лодочный ангар. Джонни был на ночном дежурстве в мотеле «Оранж Блоссом». Когда я рассказал ему, что произошло, он на время потерял дар речи. Потом сказал:

– Это просто… невероятно!

– Всё хорошо, мы живы, – успокоил я его, хотя, когда я вспоминал, как у мистера Гарсии в лодке остановилось сердце, у меня у самого колени делались ватными. – Разве не круто, что мы с Фаррином родственники?

– Теперь, когда у тебя появился настоящий родственник, твой старый ненастоящий дядя Джонни тебе, наверное, больше не нужен…

– Не дури, Джонни… Хоть ты мне и не дядя, но самый что ни на есть настоящий… и лучший в мире опекун! – А потом мне пришлось положить трубку, потому что иначе я заснул бы на месте и на следующее утро проснулся с отпечатком телефона на лице.

С питонами не целуются

Завтракал я вопреки обыкновению не с друзьями, а с родителями за одним из столиков на балконе столовой. Издалека нас можно было принять за нормальную семью.

Но в нормальных семьях вряд ли обсуждают обесцвечивание кораллов в связи с климатическими изменениями, кровную месть и поедание живой рыбы.

Потом Айрис, перегнувшись через стол, прошептала:

– Если вы и правда решили объявить войну Леннокс, мы должны тебя предостеречь.

– От чего? – Я чуть не подавился бейглом.

Айрис со Скоттом переглянулись:

– У акул есть одно уязвимое место. Тебе важно об этом знать.

– Какое? – насторожился я.

– Акула, перевёрнутая на спину, застывает как в трансе. Если противникам удастся перевернуть тебя кверху брюхом, у тебя нет шансов.