Читаем Сексуальность в глотке реальности. Онейрокритика Лакана полностью

Марта, конечно, занимает в этом ряду особое место, и, кстати, «оригинальное» сновидение, место которого в «Толковании сновидений» под нажимом Флисса заняла «Ирма», было посвящено Марте13. В примечании к тексту «Ирмы» Фрейд добавляет: «Речь идет, разумеется, о моей собственной жене; боли в животе напоминают мне об одном из случаев, когда я был свидетелем ее страха. Я должен признаться, что отношусь к Ирме и своей жене в этом сновидении не очень любезно, но в свое оправдание должен заметить, что сравниваю обеих с идеалом хорошей, послушной пациентки» [46:129]. О Марте речь идет в связи с ожиданием ее дня рождения. Ей должно исполниться тридцать четыре года. Ее появление в сновидении, можно сказать, неминуемо: «Фрау Профессор появляется в любом случае как элемент постоянного плана, который нам предъявляет Фрейд» [23:17]. Ирма, она же Эмма, будучи близкой подругой Марты, конечно, приглашена на день рождения. Излишне говорить, что женщины не могли не появиться в сновидении. Технологически сгущение напоминает производство экспериментальной фотографии: «Сон производит такую же работу, как Франсис Гальтон при производстве своих фамильных фотографий: сон как бы накладывает друг на друга различные составные части, поэтому в общей картине на первый план отчетливо выступают общие элементы, а противоположные подробности почти взаимоуничтожаются» [47:31]14.

Работа сгущения действует вместе со смещением. В частности, акцент сдвигается с различий на подобия. О действии механизма смещения в сновидении Фрейд пишет в «Наброске» 1895 года. Этот механизм можно понимать как смещение центра, как децентрацию: «содержание сновидения сосредоточено вокруг других элементов, нежели мысли сновидения» [46:314]. Акценты латентных мыслей смещены, что и открывает возможности артикуляции самой бессознательной мысли. Таков отвлекающий маневр:

«То, что в мыслях сновидения, по-видимому, является существенным содержанием, совсем не обязательно будет представлено в сновидении. Сновидение, так сказать, центрировано иначе, его содержание сосредоточено вокруг других элементов, нежели мысли сновидения» [46:314].

Сновидение «Об инъекции Ирме» парадоксально. В противоположность примерам, в которых ярко проявляется смещение, это сновидение «показывает, что при образовании сновидения отдельные элементы могут также сохранять за собой то место, которое они занимают в мыслях сновидения» [45:314-5]. При образовании содержания на первый план работы вышло сгущение, или, иначе говоря, смыслообразующая метафоризация. Таков и эффект предписанной программности «Ирмы».

В 1957 году Лакан в статье «Инстанция буквы в бессознательном, или судьба разума после Фрейда» переосмысляет соображения Фрейда о сгущении и смещении сквозь призму размышлений Якобсона об афазии. Якобсон соотносит два речевых расстройства с двумя осями упорядочивания высказываний – осью комбинации и осью селекции. Первая ось – метафора. Вторая – метонимия. Метафорическая ось замещения и метонимическая ось смещения вместе организуют процесс означивания, их «связь конституирует закон языка как закон желания» [31:150]. Онейродискурс, с одной стороны, метонимически поддерживает сопротивление означиванию, с другой, метафорически его преодолевает.

Толкование сновидения начинается в сновидении

В содержание сновидения зачастую включено его толкование. Этот процесс Фрейд называет бессознательным толкованием. Своим началом толкование уходит в пределы самого сновидения. Оно вписано в форму самого искажения. Если толкование относить к сознательным процедурам, то бессознательное толкование было бы оксюмороном, но скорее приходится говорить о бессознательном толковании как одной из составляющих самого процесса онейродискурса. Так что рефлексия происходит без рефлексирующего субъекта, начало толкования безначально, а граница сновидения и реальности пролегает не по линии толка, не на путях смыслообразования.

Бессознательное толкование – еще один, наряду со смещением и сгущением, механизм работы сновидения. Фрейд называет его вторичной переработкой [sekunddre Bearbeitung], В каком смысле переработка вторичная? Она вторичная в отношении первичных процессов – сгущения и смещения. Переработка организует работу сновидения и заключается в придании содержанию связности. Несмотря на то, что это – бессознательное толкование, оно все же – толкование, то есть процесс смыслообразования, процедура, приближающаяся к сознанию.

Перейти на страницу:

Все книги серии Лакановские тетради

Психоанализ и математика. Мечта Лакана
Психоанализ и математика. Мечта Лакана

В этой книге известный итальянский психоаналитик Сержио Бенвенуто задается целью аналитической реконструкции лакановского психоанализа: чтобы понять Лакана, он обращается к Витгенштейну и Фрейду. Большинству психоаналитиков и аналитических философов такой проект показался бы невозможным. Однако для Сержио Бенвенуто это – проект жизни. В результате сведения в одном мыслительном поле психоанализа и аналитической философии он подвергает переосмыслению самые основания психоанализа. В чем состоит специфика психоаналитического знания? О чем мечтал Лакан? Как Лакан и Витгенштейн понимают Фрейда? Этими фундаментальными вопросами и задается Сержио Бенвенуто, переводчик XX семинара Лакана на итальянский язык, главный редактор «Европейского журнала психоанализа», автор ряда фундаментальных аналитических исследований.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Сержио Бенвенуто

Философия / Учебная и научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Осмысление моды. Обзор ключевых теорий
Осмысление моды. Обзор ключевых теорий

Задача по осмыслению моды как социального, культурного, экономического или политического феномена лежит в междисциплинарном поле. Для ее решения исследователям приходится использовать самый широкий методологический арсенал и обращаться к разным областям гуманитарного знания. Сборник «Осмысление моды. Обзор ключевых теорий» состоит из статей, в которых под углом зрения этой новой дисциплины анализируются классические работы К. Маркса и З. Фрейда, постмодернистские теории Ж. Бодрийяра, Ж. Дерриды и Ж. Делеза, акторно-сетевая теория Б. Латура и теория политического тела в текстах М. Фуко и Д. Батлер. Каждая из глав, расположенных в хронологическом порядке по году рождения мыслителя, посвящена одной из этих концепций: читатель найдет в них краткое изложение ключевых идей героя, анализ их потенциала и методологических ограничений, а также разбор конкретных кейсов, иллюстрирующих продуктивность того или иного подхода для изучения моды. Среди авторов сборника – Питер Макнил, Эфрат Цеелон, Джоан Энтуисл, Франческа Граната и другие влиятельные исследователи моды.

Коллектив авторов

Философия / Учебная и научная литература / Образование и наука