Селфи. Почему мы зациклены на себе и как это на нас влияет

Команда ученых во главе с профессором психологии Марком Снайдером изучила некоторые из этих эффектов, проведя занятное исследование с целью выяснить, как физическая красота меняет поведение людей – и как эта перемена в поведении затем отражается на нас. Пятьдесят один мужчина разговаривал с пятьдесят одной женщиной по интеркому [41]. Каждому мужчине выдали полароидный снимок женщины и сказали (солгав), что это снимок женщины, с которой им предстоит говорить. На некоторых фотографиях были привлекательные молодые женщины, на других – нет. Анализ их разговоров показал, что на мужчин, по-видимому, действовал культурный стереотип, что «красивые люди – хорошие люди», то есть та самая древнегреческая идея калокагатии. Хотя фотографии были ненастоящими, после окончания бесед мужчины отзывались о «симпатичных» женщинах как о более дружелюбных, приятных и общительных. Но самое удивительное в этом исследовании, что значительная часть «симпатичных» женщин действительно начинали вести себя более дружелюбным, приятным и общительным образом. Как отмечают ученые, во-первых, мужчины «представляли себе образ собеседницы на основе интуитивных стереотипов о красоте и доброте характера, а во-вторых, это их впечатление запускало цепочку событий, приводивших к поведенческому подтверждению этих изначально ошибочных факторов». Другие их коллеги обнаружили следующее: если люди считают, что разговаривают с одиноким человеком, то ведут себя по отношению к нему менее общительно и более враждебно, а это, разумеется, меняет поведение одинокого человека в худшую сторону, и в результате возникает печальная обратная связь.

Хотя в какой-то мере мы, конечно, отдаем себе отчет в таком переключении своих ипостасей и поведения, обычно мы замечаем его лишь тогда, когда на него указывает другой человек, либо если оно настолько очевидно, что его попросту невозможно игнорировать. Тем не менее чаще всего мы не осознаем это состояние потока, в котором пребывает наше «я». Как правило, нельзя даже сказать, что мы способны его хоть как-то контролировать. Брюс утверждает, что это переключение происходит не на наше усмотрение, а в основном подсознательно и под воздействием среды.

Нас меняет не только социальная среда. Психологи Дэн Ариэли и Джордж Левенштейн изучали в Беркли нашу многоликую сущность в ходе незабываемого и мрачного эксперимента над двадцатью пятью студентами мужского пола. Их просили предугадать, как они поведут себя в нескольких аморальных, неожиданных или экстремальных сексуальных контекстах. Всегда ли они воспользуются презервативом? Возможно ли представить, чтобы их возбудил контакт с животным? Могли бы они испытать влечение к двенадцатилетней девочке? Подсыпали бы они женщине наркотик, чтобы увеличить вероятность секса с ней? В одном случае их просто попросили ответить на эти вопросы, но в другом им пришлось делать это на пике «предоргазмического возбуждения», мастурбируя на порно. Результаты оказались тревожными. В возбужденном состоянии их предсказания показывали почти двукратное увеличение вероятности вступления в необычный сексуальный контакт, скажем, с животным. Что касается воображаемой готовности к аморальному поступку для достижения секса, то она возросла более чем вдвое. Это исследование не только свидетельствует о наличии у нас кардинально отличающихся моральных кодексов, зависящих от состояния изменчивого «я». Еще более пугающим кажется, насколько плохо мы порой предвидим собственное поведение. Каждый из нас – не один человек, а множество людей, которые могут быть совершенно незнакомы между собой.

Неприятный факт множественности нашей природы подтверждается и на уровне нейрологии. Профессор Дэвид Иглмен, нейроученый, пишет, что наш мозг «состоит из множества экспертных узлов с частично перекрывающимися областями компетенции, которые взвешивают те или иные решения и спорят о них». Один из таких «субагентов» может, скажем, приводить доводы в пользу секса с овцой, а другой – против. Эти экспертные узлы постоянно соперничают между собой, стараясь вынудить нас сделать то или это, и наши поступки в итоге зависят от того, какой модуль побеждает в конкретный момент. Все это, разумеется, происходит в глубинах подсознания, тогда как интерпретатор левого полушария комментирует все наши действия, убеждая нас, будто бы мы сами выбираем тот или иной вариант поведения, хотя, скорее всего, это не так.