Семь жизней. Рукопись неизданного романа

Возможно, слова вышли слишком обвинительными, а тон слишком недоброжелательным, потому что Алик немедленно огрызнулся:

– Что ты на других сваливаешь? Своей головы, что ли, нет? Шёл бы, куда тебе надо.

– А я на тебя понадеялся! Думал, ты лучше знаешь…

Ничего не оставалось, кроме как продолжать начатую линию. Тем более Кирилл, по сути, говорил, как было. Но и у Алика нашлась своя правда:

– Что я знаю? Мне вообще в Красный Восход надо было!

– Во, блин! – удивился Пашок. – А я думал, вы друзья… или типа вместе как-то!

Эти слова снова тронули за живое. Разве может у Кирилла быть что-то общее с ненормальными людьми? Он и Пашка самого, исходя из «нормальности», не очень высоко ставил – по «барометру» после более тесного знакомства тот едва пятьдесят процентов набирал, но Алик с Артёмом уж никак не могли быть его друзьями. Никак! Настоящие друзья умерли бы со смеху, если б узнали. Стыдобища! У него совсем другой круг общения, в котором все, кто находился в этом домике, не иначе как просто посмешище. Словом, Кирилл обиделся:

– Да я его не знал до этого проклятого домика! Не знал и знать не хочу!

– А Батюшка как же?

– Да так же…

– Я вообще в этих местах никогда не был, – тихо сказал Артем и добавил: – И не буду больше, наверное…

– Тогда за знакомство давайте выпьем! – снимая напряжение, весело предложила Наташа.

Но Алик сразу же отказался:

– Я не буду больше.

«Выпендривайся, выпендривайся, довыпендриваешься!» – мысленно пообещал ему Кирилл и не ошибся. Пашок, подливая вино в стаканы, пригрозил:

– Не, Музыкант, на, нельзя девушке отказывать, когда она просит.

– Ладно, но потом я больше не буду, – нехотя согласился Алик. – И мне… надо отлучиться ненадолго, приспичило…

– Пиво наружу просится? – после того, как все выпили, ухмыльнулся Пашок, вставая. – Я тоже пойду, на. Кирюх, давай куртку мою! Ты не пойдёшь?

Вообще-то Кирилл сходил бы, но ещё не сильно припёрло, не хотелось снова идти на холод, да и некая хитрая мысль упорно требовала остаться в домике наедине с Наташей – пребывавший в нокауте Петрович в расчёт не принимался. Главное, чтобы Артём вместе со всеми соизволил прогуляться.

– Нет, – ответил Кирилл и без удовольствия отдал согревшую куртку её хозяину.

Артём соизволил:

– Я пойду.

Пашок вышел, за ним и Алик с Артёмом.

Наташа, встав у окна, спросила:

– А ты почему не пошёл?

– Не знаю, – Кирилл пожал плечами и подошёл к ней.

Она прижалась к нему и, страстно поцеловав, отстранила.

– Подожди. Я наблюдаю за ними в окно.

– Зачем?

– Чтобы не пропустить их.

– И что они делают? – улыбнулся Кирилл.

– Писают, наверное!.. – возмутилась она. – Я пока только одного Алика вижу… А, вот… Пашка к нему пошёл… Батюшка спрятался где-то… стесняется…

Он обнял её сзади. Его руки расстегнули молнию её куртки, проникли под свитер и нащупали грудь, спрятанную в лифчик.

Она не сопротивлялась.

– А, вот… Батюшка к ним пошёл. Курят, стоят… Интересно, что они будут делать?

– В смысле?

– Ну, сюда сейчас пойдут или…

Кирилл поспешно убрал руки.

– А, нет… – сообщила она после некоторой паузы. – Пошли к машине, наверное.

Кирилл снова со всей своей неудержимой страстью набросился на неё. Забив на лифчик, он полез ей в трусы. Его рука нащупала вожделенное место.

– Подожди, – она опять отвернулась от него к окну. – Мы не можем их пропустить. Я должна смотреть в окно.

Кирилл покорился. Поудобнее опустив её джинсы, он стал делать ей «это» рукой. Отчего вспомнилась школа… Бывало, что прямо на уроке, под партой, происходили подобные вещи. Позже Кирилл забросил эти детские глупости, да и симпатии к таким забавам он никогда не испытывал. Что хорошего? Рука вся склизкая и воняет потом, себе удовольствия, кроме осязания женского тела, никакого.

Наташа, ритмично двигаясь в такт его движению, застонала и через несколько секунд резко остановилась, дыша тяжело и прерывисто.

Он поцеловал её.

– Может, теперь ты мне сделаешь хорошо?

– Кирилл, они сейчас уже придут, – жалобным голосом отказала она, застёгивая молнию джинсов.

– Ты что, издеваешься? – помрачнел он.

– Нет. Давай нальём себе вина, как будто мы всё это время пьём сидим. И давай покурим, пока их нет.

Кирилл с демонстративным неудовольствием достал сигареты, и они закурили. Наташа налила вино и вернулась к окну.

– А вот и они, – тихо предупредила она и потушила сигарету.

Через минуту парни холодные и какие-то угрюмые зашли в домик.

Кирилл сел за стол и задумался: «Вот стерва! И какого хрена я только с ней связался? Ну ничего! Оставит телефон, я её так вы**у, мало не покажется. Тогда посмотрим, как она заговорит!»

– А мы вас не дождались, ещё по стаканчику себе налили, – сказала Наташа Пашку.

– Ну, мы вас догоним, – весело ответил он. – Скоро поедем. Там вроде стихать начало.

Кирилл решил вмешаться, взять инициативу на себя. Тем более теперь, когда Пашок стал для него неким «свояком», неким подельником по одному известному им обоим месту, пришла своеобразная, что ли, наглость.