Семейство Доддов за границей

Съ бднымъ Джемсомъ она обращается такъ, что еслибъ я не знала истинныхъ ея чувствъ, не знала, что она любитъ его до безумія, то могла бы думать, что она играетъ имъ. Она смется надъ его любимыми претензіями, напримръ, говоритъ, что онъ дурно здитъ верхомъ. Благодаря ей, онъ безпрестанно рискуетъ сломать себ шею. Но странныя противорчія въ ея характер неисчислимы. Такъ она, гордая, величественная до суровости при другихъ, становится самою рзвою шалуньею, оставаясь со много наедин въ своей комнат. Я говорила ей, что Джемсъ еще безумне полюбилъ бы, увидвъ эту сторону ея характера. Она въ отвтъ на это хохочетъ, говоря: «увидитъ, увидитъ современемъ». Впрочемъ, и со много стала она вполн откровенна только недли чрезъ дв но прізд. «Если вамъ еще не хочется спать», сказала она однажды, «я попрошу васъ къ себ, то-есть въ мою комнату, въ гости».

Переодвшись, я поспшила къ ней, и едва врила своимъ глазамъ, увидвъ ее въ великолпномъ восточномъ костюм, съ пунсовымъ тюрбаномъ на голов; подл нея лежалъ кинжалъ въ богатой оправ; она курила папироску.

«Запирайте же за собою дверь, и закуривайте папироску, сказала она. Напрасно я увряла ее, что не курю. Она смялась. — „Уже-ли вы только вчера выхали изъ чопорной Англіи? Гд и съ кмъ вы жили? Можно ли не курить?“ Она принудила меня попробовать, но у меня на первый разъ закружилась голова. Понемногу, однако, я привыкла къ этому удовольствію. Потомъ она стала объяснять мн свои понятія о положеніи женщины въ образованномъ обществ. Теб показались бы они странны, потому-что ты не приготовлена смотрть на свтъ такъ, какъ я. Но я теперь вполн раздляю ихъ. Тмъ немене остаюсь, милая Китти, какъ и прежде, навки твоею

Мери Анна Доддъ.

P. S. Я знаю, ты потребуешь отъ меня нсколькихъ словъ обо мн самой и моихъ видахъ на будущее. Но что сказать теб? Будущее мое еще скрывается въ туман. Онъ молчитъ. Я вижу, что его сердце изнываетъ тоскою, горитъ нетерпніемъ. Но онъ таитъ въ глубин души свои страданія. Когда все это разршится? Когда онъ будетъ свободенъ — кто знаетъ? Но тогда твоя Мери Анна будетъ счастлива.

ПИСЬМО XIX

Кенни Дж. Доддъ къ Томасу Порселю, Е. В., въ Брофф.

Парма.

Милый Томъ,

Лучъ солнца, освтившій на нсколько дней вашихъ друзей, оказался предшественникомъ мрачнаго урагана, и вс наши веселья кончились печалью и раздорами. Письмо мистриссъ Д. къ старух Галларъ объяснило вамъ, какимъ образомъ Джемсъ возвратился, не дохавъ до Лондона. Вы ужъ слышали о милой молодой вдов, знатной фамиліи, съ огромнымъ богатствомъ; а если еще не слышали, то, но чистой совсти скажу, завидую вамъ, потому-что въ послднее время судьба моя была — съ утра до ночи слушать толки о ней. Во всякомъ случа, теперь вамъ извстно, что фамилія Доддовъ готовилась украсить свое родословное древо втвью, столь знаменитой, что даже Мек-Керти могли гордиться такою прививкою. Племянница какого-то кардинала, имющая четыре тысячи фунтовъ дохода, благоволила изъявить согласіе на вступленіе въ бракъ съ мистеромъ Джемсомъ Доддомъ, и мы возносились до облаковъ такимъ благополучіемъ. Она изволила поселиться у насъ и была такъ милостива, что даже меня наградила титуломъ князя.

Нечего разсказывать, какъ тянулись мы изъ послднихъ силъ, чтобъ блеснуть передъ нею великолпіемъ, свтскостью и богатствомъ. Обды, вечера, лошади, кареты, опера, букеты — все явилось у насъ, чтобъ молодая и прелестная графння видла, что мы достойны вступить съ нею въ родство, и что промахи въ бонтон у насъ достаточно вознаграждаются искусствомъ поваровъ и полнотою кошелька, словомъ, чтобъ овладть четырьмя тысячами фунтовъ, мы показывали, что имемъ сами вчетверо боле.

Со дня на день ожидалъ я желаннаго разршенія отъ дяди ея на бракъ; со дня на день отлагалось судьбою исполненіе моей надежды. Прошло пять недль, о разршеніи не было и слуха. Кардиналъ былъ занятъ множествомъ различныхъ длъ необыкновенной важности; ему не оставалось ни минуты вникнуть въ дло племянницы; а время шло и шло, унося сотни фунтовъ (отчасти наличными деньгами, а боле векселями).

Впрочемъ, только мы двое съ Кери обнаруживали нетерпніе и недовольство медленностью кардинала; другимъ было очень-пріятно жить на роскошную ногу, и нжныя чувства ихъ совершенно удовлетворялись нарядами и обдами. Наконецъ я спросилъ себя: «Долго ли жь это будетъ продолжаться? Что будетъ съ моимъ кошелькомъ и даже съ моимъ запасомъ вексельной бумаги, если такъ пройдетъ еще мсяцъ?» Отвта не могъ я придумать самъ, потому послалъ за мистриссъ Д., чтобъ дать ей случаи выказать свою геніальность разршеніемъ мудреной задачи.

Совщаніе наше происходило въ такъ-называемой моей комнат, иначе сказать въ темномъ чуланчик подъ лстницею, гд каждую ночь собирается мышиный парламентъ. Мистриссъ Д. была такъ разстроена обстановкою моего помщенія, что предложила перенесть нашъ конгрессъ въ ея комнату, что и было исполнено.