Семья Звонаревых. Том 1

Обдумав и взвесив всё, Блохин решил ехать в Питер наудачу. Там у него было больше знакомства, было куда снова голову приклонить. Если и не удастся сразу разыскать Ивана Герасимовича, то ему были известны адреса других большевиков. А через них не так уж трудно будет связаться с подпольным комитетом. Только бы не нарваться на кого-либо из доносчиков с тех заводов, где приходилось Блохину работать. Правда, его теперь было трудно узнать: кустистая рыжая борода – точно такая, с какой он вернулся из Японии, изменила его облик до неузнаваемости…

…В столицу Блохин прибыл с вечерним поездом и прямо с вокзала направился на Петроградскую сторону к Звонарёвым. Шёл он больше малолюдными улицами, чтобы не встретиться с кем-либо из знакомых.

Вот, наконец, и дверь квартиры Звонарёвых. Волнуясь, Блохин робко позвонил. Дома ли? Или, может быть, переехали на другую квартиру, как Серёгин? Не изменились ли? Может, напуганные репрессиями, и не пустят в дом? Тогда придётся идти в другое место…

Дверь отворилась. На пороге появилась Варя.

– Филипп Иванович, наконец-то! – радостно воскликнула она. – Заходите, дорогой. А мы уже больше недели ждём вас. Шура написала нам о вашем отъезде, а вас всё нет и нет!.. И Оленька гостит у нас, – сообщила она.

– Ольга Семёновна? – расплылся в довольной улыбке Блохин.

– Она самая!

– И Борис Дмитриевич?

– Нет, он остался в Батуме, – разочаровала Блохина Варя.

И Звонарёв, и Ольга Семёновна встретили его, как старого друга. Звонарёв расцеловался с Блохиным, шутливо потрепал его за огненную бороду.

Пошли расспросы о жизни в деревне, о Шуре, детях. Блохин, в свою очередь, интересовался столичными новостями.

– А как живётся в Батуме Борису Дмитриевичу? – спросил он у Ольги Семёновны. – Уж больно соскучился я по нему.

– Он вас частенько вспоминает, – ответила Борейко. – Как разговоримся об Артуре, так он обязательно и вздохнет: «А ведь славные люди были у меня на Утёсе, Оля! Где-то сейчас наш Блоха?..»

– И он сам был славный командир у нас, – проговорил с уважением Блохин. – За ним любой солдат пошёл бы в огонь и воду. Ведь вот и офицер, а как простого солдата любил!

– И теперь он такой же! – заметила Ольга Семёновна.

Как выяснилось из разговора, она приехала в Питер сделать кое-какие покупки для себя и для детей и повидаться со Звонарёвыми.

– Повезло мне и вас увидеть, Филипп Иванович, – с искренней радостью проговорила Оля. – Будет что рассказать о вас Боре. Слышала я тут от Сергея Владимировича, как вы генерала хотели в луже утопить…

– Не утопить, а малость искупать, – поправил Блохин. – И пришлось потом без оглядки бежать отсюда…

– Полиция до сих пор интересуется тобой, – предупредил Сергей Владимирович. – С месяц тому назад спрашивали меня, откуда я знаю тебя. Майдель уши всем жандармам прожужжал, что ты поступил на завод по моей протекции.

– Вот и вам неприятность, – виновато произнёс Блохин. – Разумеется, этот номер с тачкой был глупостью… Словом, жить мне здесь, в Питере, пока нельзя. Это ясно.

Сергей Владимирович посоветовал Блохину на время выехать в Обухово или в Колпино, где заводы были загружены крупными заказами военно-морского ведомства.

– Работы там хоть отбавляй. Высококвалифицированные рабочие неплохо зарабатывают. А таких специалистов, как ты, – поискать! – убеждал инженер.

– Что ж, видимо, так и сделаю, – решил Блохин. – День-два потолкусь по городу, повидаюсь кое с кем и махну за город.

– Может, к нам в Батум поедете? – спросила Ольга Семёновна. – Там Боря поможет вам устроиться. Я уезжаю завтра ночью, вот и составьте мне компанию…

– Оно, может, и в Батум придётся ехать, – не возражал Блохин. – Поговорю, посоветуюсь с нужными людьми, как и что…

– Кто же они, эти нужные люди? – поинтересовалась Ольга Семёновна.

– Да есть тут у меня такие знакомые, – уклончиво ответил Блохин. – Работал с ними до отъезда, ну и теперь хотел их разыскать…

После ужина Блохин начал собираться.

– Если можно, пусть мой сундучок побудет у вас, а я пойду? – сказал он Звонарёвым.

– Это куда же ты пойдёшь на ночь глядя? – строго посмотрел на него Звонарёв.

– Стеснять вас неохота, – засмеялся Блохин.

– И тебе не стыдно? – спросил с укором Звонарёв. – Значит, такими нас друзьями считаешь? Нет, брат, никуда я тебя не отпущу. Запомни, можешь жить у меня столько, сколько тебе понадобится. Понял?

– Понял, Сергей Владимирович, – благодарно улыбнулся Блохин.

На следующее утро он проснулся чуть свет. Достав из сундучка бумаги Гордеева и не дожидаясь завтрака, он попросил выпустить его. На улицах стоял густой туман, насыщенный холодной сыростью. По тротуарам и мостовым группами и в одиночку шли на фабрики и заводы рабочие. Из тумана долетал непрерывный говор, слышались выкрики, смех, ругань.

Через полчаса Блохин был у явочной квартиры подпольного комитета на Выборгской стороне. Не останавливаясь у подъезда, он на всякий случай прошёлся до ближайшего угла и здесь едва не столкнулся нос к носу с городовым.

– Ты что же это прямо на людей прёшь! – рявкнул полицейский.

– Извините, вашбродь, на завод тороплюсь, не заметил, – выпалил скороговоркой Блохин.