Семья Звонаревых. Том 1

– У него и брюхо распорото, – заметил пристав и приказал сбросить пальто, прикрывавшее убитого. Брюки, рубаха и пиджак – всё промокло от крови. От низа живота до самой грудины тянулась широкая рана. В глубине вскрытой брюшины серели бесформенные клубки кишок.

– Здорово его разделали! – невольно поежился Краснушкин.

– Это Федьки-бандита работа, – сказал один из задержанных. – Петька – который убит – был парень скромный, ласковый. Пришлась ему Манька Завидова по сердцу, а Федька ревновал, пообещал ему требуху выпустить, ежели он от Маньки не отстанет. Встретились они нонче во время драки – ну, Федька его и прикончил.

– Как фамилия-то убитого? – спросил пристав.

– Ходунов, рабочий военного завода, токарский ученик, – ответил кто-то.

Пристав приказал накрыть труп и попросил Краснушкина написать удостоверение о смерти.

– Не могу этого сделать, – отказался доктор. – Необходимы вскрытие и официальный акт о причинах смерти.

– И чего волокиту разводить! Каждому видно, от чего человек помер, – недовольно проворчал пристав.

– Без волокиты нельзя. Это закон! – сказал Краснушкин и направился к выходу.

Пристав хотел было ещё задержать его, но подоспела, наконец, карета скорой помощи, а с нею врач и два санитара.

– Вас только за смертью посылать. Где пропадали? Почему по полицейскому вызову явились только через час? – накинулся пристав на прибывшего врача.

– А вы попробуйте поскакать на наших клячах, особенно по здешним мостовым, – вызывающе бросил ему врач скорой помощи.

Краснушкин и Варя вышли на улицу. Толпа ещё не разошлась. Городовые продолжали охранять двери, никого не пропуская в дом. Краснушкин с трудом протискивался сквозь толпу. Варя ни на шаг не отставала от него. Внезапно перед доктором появилась худощавая, сильно напудренная и накрашенная девушка.

Прижав к груди дрожавшие руки, она спросила встревоженно:

– Как там мой Петюша? Жив ли он, голубёнок?

– Ах, так это ты, голубушка, – брезгливо взглянул на неё Краснушкин. – Сама хвостом вертишь – то перед одним, то перед другим, а теперь о Петюше спрашиваешь. Нету его в живых, поняла? Зарезали его!

Девушка пошатнулась, широко открыла глаза и замахала руками:

– Нет, нет… Не может того быть! – Голос её как-то сразу осип, и, поперхнувшись, она разрыдалась.

– Теперь слёзы льёшь, а раньше о чём, паскуда, думала, когда с Федькой-душегубом путалась?! – донеслось злобно из толпы.

– Где она? – взвился над улицей полный горя истерический женский выкрик, и тотчас, расталкивая толпу, к девушке приблизилась простоволосая седая старуха и со всего маху ударила широкой костлявой рукой её в лицо. – Сыночка моего единственного погубила, окаянная! Змея! Гадина паршивая! Будь ты трижды богом проклята!

Старуха костлявым сухим кулаком норовила попасть девушке в глаза, нос, губы, а та, закрыв лицо руками, покорно сносила побои.

– Бейте её, гадину! – ожесточаясь, кричала старуха.

Женщины, всегда видевшие в проститутках своих извечных врагов, не замедлили отозваться на этот призыв. Десятки кулаков заколотили по голове, плечам, груди и спине Маньки Завидовой. Кто-то ударил её особенно больно, и она, громко вскрикнув, рухнула на землю. Озверевшие женщины начали топтать её ногами.

– Остановитесь, что вы делаете! – бросились к женщинам Краснушкин и Варя, но их никто не слушал. Доктор всё же протиснулся к девушке и пытался её прикрыть собою. Варю оттолкнули в сторону.

– Ты подруга ей, что ли? Иди, пока самой не попало! – пригрозила ей одна из разъярённых фурий.

Варя бросилась к стоявшим у трактира городовым.

– Остановите их, – указала она на женщин, окруживших Краснушкина. – Они убьют доктора.

– Пусть в бабьи драки не суётся! – равнодушно отозвался один из полицейских.

– Это врач гвардейского полка, и вы будете отвечать, если его убьют, – с отчаянием крикнула Варя.

Аргумент подействовал. Городовые бросились в толпу и мигом растащили женщин. На мостовой лежала девушка, а над ней склонился порядочно помятый, без фуражки Краснушкин.

– Убили?! – опустилась на мостовую Варя, разглядывая избитую.

Девушка успела прикрыть лицо тёплым платком, и это предохранило её во время побоев. Когда её приподняли с мостовой, она слабо простонала.

– Вот живучая, гадюка! – раздосадовано крикнул кто-то из женщин.

Постепенно Манька пришла в себя. Её под руки отвели в трактир, где Варя наскоро осмотрела её. Кроме трёх небольших рваных ран, огромного синяка на лице и многочисленных ссадин на теле – ничего не было обнаружено.

– Кости целы, зубы на месте, руки, ноги действуют. Счастливо, Завидова, вы отделались, – сказала Варя девушке.

– Я боюсь выйти на улицу… Они убьют меня, – дрожа от страха, проговорила Манька.

Краснушкин попросил врача кареты скорой помощи увезти с собой и её.

– Ладно! – согласился тот. – Заодно заштопаем и ей физиономию, чтобы покрасивее была на будущее время.

Как только карета скорой помощи отъехала, толпа стала расходиться.