Семья Звонаревых. Том 1

– Здесь, – отозвался тот совсем рядом и спросил, вздрагивая то ли от холода, то ли от волнения: – Пришли? Лодка есть?

– Пришли, но лодки ещё нет, хотя с моря уже сигналят. Пойду за нашими, а ты следи за морем, – распорядился Блохин.

Тимофеев взобрался на бруствер батареи и стал всматриваться во тьму. Прожекторные лучи в снежной пурге расплывались в светлые пятна. На воде ничего не было видно. Затем неожиданно где-то совсем близко о камень стукнуло весло. Тимофеев обернулся на стук и на белом фоне прибоя, совсем у берега, заметил небольшую шлюпку.

– Всё в порядке! – облегчённо вздохнул солдат.

Издали донёсся кашель – частый, прерывистый – Коссачёвой и тяжёлый, надсадный – Климова. Они шли рядом, поддерживая друг друга, и вынырнули из мрака в двух шагах от Тимофеева.

– Лодка у берега! – сообщил он.

– Вот и хорошо, а то мы уже совсем изнемогли! – слабо произнесла Коссачёва.

Тимофеев подхватил её и Климова под руки. Окуленко почти тащил на себе Вонсовича, который то и дело спотыкался и едва поспевал за остальными.

Берег в месте причала круто обрывался к морю. Приходилось попросту соскальзывать вниз по откосу. На берегу уже стояли Волков, Гойда и Павел. Первыми на шаланду отправили Коссачёву, Климова и Валю.

Хотя до шаланды было всего метров тридцать, она совсем терялась в мутной мгле метели.

Окуленко и Вонсович сидели на берегу, а на бруствере батареи их охраняли от возможного появления патрулей Тимофеев и Блохин. Лодка ещё не вернулась на берег, когда мимо батареи прошёл солдатский патруль.

– Часовой! Жив? Хочешь прикурить? – окликнули из патруля Тимофеева.

Он подошёл к ним, закурил цигарку и зябко поёжился:

– Ох и погодка! Того и гляди обморозишься!

– А ты сховайся от ветра, всё теплее будет, – посоветовали патрульные.

Поговорив ещё немного о том о сём, они пошли дальше.

Тимофеев вернулся на батарею.

– Теперь патрульщики не скоро вернутся. Только бы жандармы не подошли, – проговорил он.

– Прожектор что-то зачастил в нашу сторону. Как бы не нащупал шаланду, – указал на замерший луч света Блохин.

Сквозь снегопад в луче прожектора чуть заметно проступал верх качающейся мачты. Но самой шаланды не было видно. Прошло минут десять, пока наконец шлюпка причалила к берегу. Из-за сильного прибоя до лодки надо было добираться вброд. Вонсович, войдя в ледяную воду, сразу заныл и отпрянул на берег. Тогда Окуленко и Гойда подняли его на руки и донесли до лодки.

В этот момент на шоссе, идущем вдоль берега, показались две фигуры.

«Жандармы!» – мгновенно понял Тимофеев. Он вызвал с берега на батарею Блохина и Волкова. Они решили втроем уничтожить жандармов, если те подойдут к берегу.

– Стой! Кто идет? Стрелять буду! – громко крикнул Тимофеев, вскидывая винтовку. Луч прожектора скользнул по батарее, осветив фигуру Тимофеева.

– Свои, свои, – поспешили отозваться жандармы, увидев угрожающе направленную на них винтовку, и поспешно отошли от опасного места, минуя батарею.

– Ух! Аж в пот ударило от волнения, – поёжился Тимофеев, опуская винтовку к ноге.

– Да, чуть было не провалилось всё дело, будь жандармы похрабрее, – заметил Блохин. – Теперь можно и нам отправляться на шаланду. Пошли.

Все трое спустились к морю.

В третий, последний рейс с берега были доставлены Блохин, Волков и Тимофеев.

– Все? – коротко спросил шкипер.

– Все, Григорий Макарыч! – ответил Гойда.

– Отчаливай, Павел! – распорядился Макарыч.

Алексеев крепко расцеловался с Волковым, пожал руки остальным и затем спустился в шлюпку. Спустя минуту она исчезла среди чёрных волн.

– Поднять паруса! – скомандовал Макарыч.

Чуть слышно стукнулся о борт якорь, и шаланда под полными парусами ринулась в тёмный простор бушующего моря. Некоторое время ещё были видны огни маяков Керченского пролива, затем они исчезли за кормой…

В начале первого часа ночи вернулась очередная смена, и Борейко узнал об исчезновении с поста Тимофеева.

– Как в воду канул! Всё обыскали и обшарили. Да что сыщешь по такой погоде?! – докладывал разводящий.

– Возьмешь фонари и с тремя солдатами сейчас же отправляйся на розыски. Может, контрабандисты убили Тимофеева и сбросили в море. Придёшь без него – оба мы с тобой под суд пойдём, – напутствовал солдата Борейко.

Обескураженный таким предупреждением, разводящий бросился исполнять приказание. Но прошло около часа, а никто не возвращался.

«Неужели и эти пропали? Зря я их припугнул судом. Могут с перепугу сбежать!» – не без тревоги думал Борейко.

Наконец разводящий вернулся снова ни с чем.

– Снег замёл все следы, ничего и с фонарями не видать, – доложил он.

– Придётся срочно сообщить об исчезновении часового дежурному по караулам, – решил Борейко и сел писать донесение о чрезвычайном происшествии.

Телефон всё ещё не действовал. Донесение было отправлено в штаб крепости с нарочным. Только перед рассветом на форт прибыл дежурный по караулам, и вновь начались розыски пропавшего часового.

– Не иначе как сбежал, стервец, захватив оружие, – высказал предположение дежурный по караулам.