Семья Звонаревых. Том 1

– Это надо ещё доказать! – возразил Борейко. – Возможно, его подстерегли и убили контрабандисты. Они охотятся за нашими винтовками, а труп с камнем на шее кинули в море. Я два раза подавал рапорт командующему артиллерии с просьбой усилить пост номер шестнадцать, но комендант крепости отказал в этом. Вот и результат налицо.

– Да, неприятная для всех история! Попадет и Суетнёву и нам с вами, – согласился дежурный по караулам.

– Мы-то как раз ни при чём! – спокойно заметил штабс-капитан. – Суетнёв поддержал моё предложение, Фирсов тоже, а комендант его отклонил, да ещё с издевательской резолюцией: «Нельзя быть столь трусливым, как командир артиллерии и его офицеры». И получилось, что «храбрый» Шредер сам оказался в дураках.

Глава 22

В восемь часов утра, как всегда, при штабе крепости произошла смена караула, и Борейко направился с докладом к Фирсову.

Вскоре в штабе появился Саблин. Поздоровавшись с Фирсовым, ротмистр протянул папку с бумагами для подписи.

– Я сейчас отправлю на вокзал арестантов, вызванных в Петербург для пересмотра их дела. Прошу подписать командировочные удостоверения на жандарма Голубенко, надзирателя Гордеева и его жену. Они будут сопровождать арестантов. Вот аттестаты на все виды довольствия на арестантов и на конвой. А это – характеристика на Гордеева, – докладывал Саблин.

– Разве он не вернётся обратно? – спросил Фирсов.

– Хочет устроиться надзирателем в Москве или Питере, – пояснил ротмистр.

Фирсов внимательно прочитал отзыв, составленный начальником жандармской команды. В характеристике говорилось следующее:

«Тюремный надзиратель Гордеев Е. П. проявил на службе большое старание и исполнительность. С заключёнными был всегда строг и требователен. Не допускал никаких поблажек. Служил примером для остальных сотрудников крепостного жандармского управления. Достоин занимать должность старшего тюремного надзирателя».

– Подписываю под вашу ответственность, ротмистр. Я совершенно не знаю этого человека, – предупредил Фирсов.

– Охотно беру всю ответственность на себя, господин полковник, – сказал Саблин. – Гордеев – находка для каждой тюрьмы. Разрешите мне сейчас отправиться на форт Тотлебен лично проверить, как будут отправлять арестованных на вокзал. Правление железной дороги обещало подать специальный арестантский вагон.

– Можете идти. Вечером доложите мне обо всём, – кивнул начальник штаба.

Ротмистр вышел. Ему на смену появился Борейко и доложил об исчезновении Тимофеева.

– Что же это такое? Дезертирство? – нахмурился Фирсов.

– Едва ли, господин полковник, – сказал Борейко.

– Что же тогда, по-вашему?

– Похоже, что его убили и тело сбросили в море. Тем более что прожекторами ночью у берега была замечена лодка…

В это время в кабинет без доклада влетел совершенно расстроенный Саблин и с места набросился на Борейко.

– На каком основании вы выпустили с форта политических заключённых? Вы знаете, что они совершили побег?

– Побег?! – Борейко выразил на своем лице крайнее изумление. – Первый раз слышу о побеге! Вчера в начале десятого часа вы же сами вызвали их в штаб крепости. Их сопровождали ваши жандарм и тюремный надзиратель. Оба расписались в получении арестованных. По инструкции карнач не должен вмешиваться в порядок содержания политических заключённых. Я не принимал их при вступлении в караул и не обязан был следить за ними.

– Я не вызывал к себе заключённых! Понимаете, не вызывал! – отчаянно выкрикнул Саблин.

– Полюбуйтесь. Это ваш бланк? Ваша подпись? Вот расписка ваших подчинённых в получении арестованных, – протянул Борейко жандарму бумагу со штампом крепостного жандармского управления и росписями Гордеева и Голубенко в получении арестованных.

У Саблина от ужаса глаза полезли на лоб.

– Вот идиоты! Это утром они должны были перевести заключённых в штаб, – прохрипел он.

– Мне ничего об этом не известно, – пожал плечами Борейко.

– Похоже, что и часовой убежал с заключёнными, – высказал предположение Фирсов. – Если так, то тут имел место настоящий преступный сговор. Я так и доложу его превосходительству коменданту крепости, – решил он и вышел из кабинета.

Саблин проводил начальника штаба испуганным взглядом, хотел что-то сказать Борейко, но тут перед ним появился бледный от волнения жандарм и доложил, что на форту, наконец, удалось через окно проникнуть в каземат заключённых, где найдены трупы Голубенко в нижнем белье и заключённого студента Тлуща.

– Голубенко убит? Тлущ убит? А Гордеев где? – пролепетал побледневший от волнения Саблин.

– Не могу знать, Ваше высокородие, – отвечал жандарм. – Сейчас по дороге сюда я забежал к Гордееву на квартиру. Дверь заперта, жены нет, корова мычит. Прикажете и в квартире Гордеева взломать дверь?

– Ломай и хоть со дна морского достань Гордеева или эту чёртову Мотьку! – прохрипел ротмистр.

«Не так-то легко её теперь найти», – усмехнулся про себя Борейко.

– Его превосходительство комендант крепости требует немедленно к себе вас, господин ротмистр, и вас, господин штабс-капитан, – объявил вошедший в кабинет адъютант генерала Шредера.