Сердце Малого Льва (СИ)

На другое можно было и не надеяться. Это была их история: его, деда и бабули. Других она мало касалась. Эдгару показалось, что он снова летит после оплеухи через весь зал обнимать сбитую курильницу. На спине выступил холодный пот.

— Не хочешь ты меня понять, дед.

Ричард тяжело вздохнул.

— Я тебя понимаю… А то б давно убил.

Он тоже направился к дверям.

— За что люблю Директорию, — усмехнулся ему вслед Руэрто, — это за то, что в ней всегда раскол. По любому поводу!.. Не кисни, Эд. Жена у тебя, конечно, стерва. Зато пацан классный!

А это самое главное…

— У меня два пацана, — сказал Эдгар устало, — один в больнице.

* * *

— Вообще-то… — Руэрто наклонился к самому уху Эдгара, — уж лучше б ты сообщил, что на Вилиале война.

— И ты туда же! — поморщился Эдгар.

— Еще бы! Теперь Леций с удвоенной силой захочет потомства от меня. А я пока еще с ума не сошел.

Он посмотрел на Анастеллу. Прелестная дочка Кера не замечала его в упор. Она сидела рядом с матерью по другую сторону стола и пыталась накормить хнычущую зеленую куколку.

Свои пышные белые волосы она коротко постригла и теперь была похожа на мальчишку.

— О чем шепчетесь? — наклонился к ним Ольгерд.

Их пьющая троица наконец-то была в сборе. Он подставил свой бокал.

— О войне, — усмехнулся Руэрто.

— Да, уж лучше б война…

— Заткнитесь, — фыркнул Эдгар, — вы просто глупцы и грязные завистники.

— Да уж, конечно!

— Ол, давай измажем его тортом? — предложил Руэрто, — всё равно его никто не ест.

— Лучше зеленым соусом, — сказал Оорл, — он ведь у нас теперь почти что лисвис!

— А может, прирежем его из зависти? У него сразу два сына, а у нас и по одному не наскребется. Совсем обнаглел!

— Он скоро сам повесится. Или этот чертенок с кинжалом его прирежет.

— Я так и знал, — Эдгар вздохнул и поднял бокал, — что вы меня любите, уважаете и поддерживаете. Спасибо вам, дорогие друзья!

Вообще вся эта история с женитьбой Руэрто не нравилась. Как, впрочем, и никому из присутствующих. Одним махом этот шустрый молодожен умудрился рассорить полдинастии.

Можно было не сомневаться, что Ингерда теперь поругается с Лецием, а Зела с Ричардом. Герц, как фанатичный обожатель своей бабули, впадет в очередной протест и перестанет слушаться даже старшего брата, единственного человека, которого он когда-либо слушался. Риция будет ревновать своего Ольгерда к Кантине по той простой причине, что она ревнует его ко всем красивым женщинам… А им с Ольгердом предстоит потерять классного собутыльника, потому как, какой же из порядочного семьянина собутыльник?

— Слушай, семьянин, — сказал Нрис, выразительно откручивая Эдгару пуговицу на камзоле, — если ты сегодня вечером не явишься ко мне, в убогую обитель старого холостяка, то я буду считать тебя потерянным для общества. Понял?

— Идет, — на удивление шустро согласился Эдгар, — я вам должен сообщить кое-что очень важное.

— Как?! — схватился за сердце Руэрто, — еще?!

— Он и тебе привез зеленую жену с выводком лягушат, — усмехнулся Ольгерд.

— Мне и белой не надо! Я лучше за него порадуюсь!

— Кончайте вы ваши шутки! — разозлился наконец Эдгар, — надоело!

— Извини, а кто всё это начал? Кто всех нас тут собрал?

— Катись ты!

Дальше они видели только спину нервного молодожена.

— Он не придет, — покачал головой Ольгерд, — все-таки первая брачная ночь на Пьелле.

— Посмотри на него, — усмехнулся Руэрто, — судя по его усталой роже, брачных ночей у него было больше, чем нужно… слушай, как он умудряется спать с лисвийкой? Они ж как кипяток?

— Вечером спросим. Если придет.

Анастелла взглянула мельком и отвернулась. Ее розовое ушко пылало, выбиваясь из коротких светлых завитушек. Он был пьян, поэтому подошел к ней. Поэтому наклонился прямо к этому нежному ушку.

— Ты меня вообще не собираешься замечать, Стелла?

Она вздрогнула и покраснела еще больше.

— Тебя трудно не заметить. Ты разодет как павлин.

— И на том спасибо.

— Пожалуйста.

Короткий получился разговор и глупый. Сначала он еще порывался объяснить ей, что тогда в вестибюле общежития все произошло случайно. Но потом подумал: зачем? Он всё равно пошел потом к Оливии. Эта дьяволица интересовала его гораздо больше, чем прелестная юная художница, как бы это ни было досадно для всех окружающих.

Он посмотрел на Кантину и подумал, что Эдгара в чем-то понимает. Дьяволицы как-то по- особому привлекательны, особенно, если они еще и стервы.

За окнами быстро стемнело. Мокрый снег прилипал к стеклам, словно пытаясь заглянуть в яркий и торжественный зал. Гости, те, кто не ушел сразу, начали расходиться. Этот момент всегда навевал на Руэрто грусть. Он ненавидел, когда праздник кончался, когда разлетались друзья, и наступала внезапная тишина.

— До вечера, — сказал он Эдгару, на этот раз серьезно, — нам тоже есть, что тебе порассказать.

— Уверен, мои новости покруче.

— Ты и сам покруче, — снова не удержался от насмешки Руэрто, — куда уж нам с Ольгердом!