Сердце ночи

О перебой тревожных излучений,
Неутоленных теней пестрый гам!
Со всех сторон назойливо из рам
Здесь гения оспаривает гений.
Здесь пьяный Рубенс рядом с фра Беато,
Легчайший Липпи, темный Тициан.
Зевак приплывших из далеких стран
Стада, всегда спешащие куда-то.

Уйдем скорей! есть храмы и часовни
Лепящихся по кручам деревень.
Послушаем орган, присевши в тень.
Мадонна кротче, отрок здесь любовней.
Тогда как отзвук стонущий хорала
Тех, кто забвенье жаждал одолеть,
Готовя тайне хрупкой формы сеть,
Прорвется жалоба, что жизни — мало.

<1923>

СОНАТИНЫ

«В рюмке светлой предо мною…»

В рюмке светлой предо мною
Брызжет, пенится вино.

Пушкин

В рюмке светлой предо мною
Брызжет, пенится вино.
Льдистой сковано струею,
Рои искр рождает дно.
Ум мой ясен, мне не спится,
Заплыла, дрожа, свеча.
Полночь бьют часы ворча.
Гость за стол ко мне садится.
И рукой слегка дрожащей
Гостю рюмку я налью.
Сердце радостней и чаще
В грудь колотится мою.

Кто ты, чьею вызван силой
К жизни из небытия?
Что таишь ты от меня,
Призрак женственный и милый?
Гибель, счастье ли, измены —
Что пророчишь мне без слов?
Острой бритвой вскрыть ли вены
Ложной жизни ты готов?
Иль на запах наслажденья
Рвешься, памятью смущен,
Волей злой осилив сон
Фосфорического тленья?
Если ты забвеньем мучим,
Брат мой милый и двойник,
Пусть причастье струй шипучих
Жизнь в тебя вдохнет на миг!

Но свеча уж догорает,
Блекнет ночь, поет петух.
Тайный гость мой исчезает,
Грустен, женственен и глух.
Тих весь дом, любви звездою
Вдруг волшебно зажжено,
Брызжет, пенясь предо мною,
В рюмке светлое вино.

<1923>

«Весел и ясен твой дух…»

Весел и ясен твой дух.
Чем же смутился ты вдруг?

Малостью ранен какой?
Жалостью, негой, тоской?

Слишком темна и тепла
Эта тревожная мгла?

Или владеет тобой
Ропщущий вечно прибой?

Гулом и плеском волны
Сонные уши полны.

Мы ночевали у вод.
Слышишь, цикада поет.

В зеленоватую рань
Легок и радостен встань.

С лепетом трав и ветвей
Трепет предчувствия слей.

Видишь, из мертвенных вод
Солнце медяно встает.

<1921>

Охотник