Сердце ночи

За окном туман как вата.
Прожит день, еще один.
Старый друг мой, пес лохматый,
Щурит взор свой на камин.
Оба дремлем, оба знаем
Все, что в жизни знать дано.
Не смутим напрасным лаем
Тишины. Ведь все равно
Распадется в жар полено,
Тени лягут на портрет,
И до ранних звезд из плена
Нам не вырваться на свет.
В полусне перебираю
Каждый месяц, каждый день,
Об ушедших вспоминаю,
О тебе, родная тень.

Завывала в поле вьюга,
Стекла вздрагивали туго,
Мы сходились на пиры.
Как дышали розы югом,
Как нас нежили ковры!
Вырез бархатного платья,
Кожа матовая плеч.
Поцелуи и объятья
И замедленная речь.

Обнимала, целовала —
Счастье было навсегда —
И потерянно шептала
Ослепительное «да».
Где ты, друг незаменимый,
Твой смешливый карий взор?
Голос твой умолк любимый,
Опустел мой дом и двор.

Стало вдруг холодновато.
Тускнет пепельный камин.
Спи и ты, мой пес лохматый,
Как уснет твой господин.
Но чуть солнце в щель проглянет,
Пес разгонит лень мою.
За рукав с постели тянет,
То бросается к ружью…
Вся в нежданности охота.
Уж пастух выводит скот.
Облака, леса, болота,
Буйный выводка полет.
Мы пройдем по бездорожью.
Только спустимся с крыльца,
Дрожью счастья, жизни дрожью
Наполняются сердца.

<1958>

Луна на вилле

Эфирной стужи
Свирельны трели.
Фиалок запах —
Каймы террас.
Зеркальны лужи.
Заиндевели
Олив курчавых
Сухие листья.
Чернь кипариса
Над кубом зданья
Томит, томясь.

Твой голос дрогнул.
Каким желаньем?
Открой балкон.
Все серебристей
Вдоль при дороге
Кусты нарциссов
И анемон.
Тускнеют ромбы
Полей чернильных.
Озябшим нимбом,
Ртутью пыльной
Валы взволненных
Холмов жужжат.

Уступы сини.
Лощины мглисты.
Заворожено
Застыл в пустыне
Стеклянный взгляд.
Ни слов, ни свиста,
Ни сдвига линий,
Ни поцелуя.
Восторг Дианин —
Холодный жар.
Твой голос странен
И полн, тоскуя,
Летейских чар.

<1923>

Сны