Серена

– До Макдауэлла они так и не добрались, хотя вовсю пытались, как всем нам известно. Едва ли доберутся и теперь, – с несвойственным ему оптимизмом заключил Генрисон.

Из чащи до лесорубов донесся клич недавно пролетевшей птицы. Генрисон склонил было голову, чтобы точнее определить направление, но крик вскоре смолк, и лес снова затих.

– А в газете ничего не пишут насчет этого их нового парка? – спросил Росс у Снайпса.

– Только то, что полковник Таунсенд все-таки продал свою землю правительству, – ответил тот. – Газета ликует и во всю глотку воздает полковнику хвалу – заодно с теми, кто поддержал создание парка.

– Скверные вести для моего шурина, – уронил Генрисон, качая головой и косясь при этом на запад, в сторону Теннесси. – Он уже почти десять лет работает пильщиком у Таунсенда. Им с моей сестрой нужно кормить четверых ребятишек.

– А он хороший работник? – спросил бригадир.

– С топором обращается не хуже любого из тех, кого я знаю.

– Замолвлю за него словечко перед Кэмпбеллом, – пообещал Снайпс, – но сейчас на ступенях лагерной лавки собралось столько народу, что им приходится тянуть жребий в надежде занять сидячее место. Рабочих полно уже и в новом лагере, а тот еще даже не открылся.

– Кто тебе рассказал? – повернулся к бригадиру Генрисон.

– Никто, – ответил Снайпс. – Своими глазами видел, в прошлое воскресенье. Один из тех, кто сидит там на ступенях, взмахнул топором и заявил, что направляется в округ Джексон. Добрая дюжина парней тут же вскочили, чтобы следовать за ним, точно увидев самого Моисея, ведущего в Землю обетованную.

– Твой шурин, часом, не промышляет врачеванием? – осведомился Росс у Генрисона. – А то у нас свободная вакансия.

– Нет, – отрезал тот. – Но даже если бы промышлял, я бы посоветовал ему валить лес. По крайней мере, у лесоруба всегда есть шанс увернуться от падающего ствола или от лезвия топора. А вот сбежать от Гэллоуэя – это вряд ли.

Глава 23

Врач велел ей оставаться в постели в течение шести недель, но по истечении месяца Серена возобновила наблюдение за бригадами лесорубов. Когда она спустилась с крыльца, внизу ее ждал Гэллоуэй. Они вместе дошли до конюшни, и оттуда Серена появилась верхом на арабском мерине, с орлом на высокой луке седла. Она медленно выехала из лагеря, а Гэллоуэй вразвалочку последовал за ней неотлучной целеустремленной тенью. Земли успели оголиться от ручья Раф-Ворк до вершин горной гряды Уош-Ридж, и, глядя издали, можно было подумать, что леса в долине не столько вырублены, сколько скошены острой кромкой гигантского ледника. Хотя дождей стало меньше, заиленные ручьи по-прежнему делали проход по низинам опасным занятием. Люди спотыкались и скользили, падали и поднимались, рассыпая ругательства и отирая грязь с лица и одежды. Двое рабочих переломали себе кости, еще несколько обронили инструменты и не смогли найти их в слякоти. Пильщик, которому довелось трудиться на побережье, объявил долину почти неотличимой от знаменитых болот округа Чарльстон; по его словам, единственная разница состояла в том, что здесь не в чести мокасины из змеиной кожи.

С крыльца конторы Пембертон проследил за тем, как Серена с Гэллоуэем с трудом одолевают препятствия пустоши, пробираясь вверх по течению речушки. Утро он провел, разбирая почту, и уже успел обсудить с Харрисом встречу с двумя потенциальными инвесторами. Раз в полчаса Пембертон вставал из-за стола, чтобы устремить взгляд на запад – туда, где находилась сейчас жена. В одиннадцать пришло время съездить пообщаться со Скраггсом – человеком, назначенным управлять работой лесопилки после смерти Бьюкенена. Пембертону, однако, не хотелось покидать свое место за рабочим столом, и не только из-за переживаний за Серену: сегодня впервые на его памяти Кэмпбелл не вышел на работу, и лагерь осиротел бы без присмотра. Подозвав к себе Вона, хозяин велел ему оставаться в конторе, отвечая на телефонные звонки, а сам направился к машине. Отъезжая, он заметил далекую фигурку Серены верхом на мерине – она как раз поднималась по склону горы Хаф-Акр. Ему вспомнилось, как поражались рабочие тому, что разреженный горный воздух не оказывает на его супругу никакого действия. Так было даже в первые дни, когда та, объезжая владения, забиралась на высочайшие вершины округи. «Эти молодчики забывают, откуда я родом», – с улыбкой пояснила мужу Серена.