Читаем Сети города. Люди. Технологии. Власти полностью

Расширенная трактовка ситуационистских идей позволяет причислить к этому направлению как проекты, посвященные медиа и памяти, так и геолокационные игры: «Используя мобильный телефон, […] игрок „дрейфует“ в городе благодаря взаимодействию с игровым нарративом и другими игроками и, делая это, также ощущает город необычным и новым образом»[896].

В то же время критики подобного подхода полагали, что изменившийся характер медиума, переход от бумажной карты к сервисам GPS, изначально возникшим как средства наблюдения и контроля, как минимум ставит вопрос о том, как именно превратить их в средство эмансипации. Сведение проекта психогеографии к оправданию спонтанных передвижений по улицам с помощью мобильных устройств виделось критикам поверхностным прочитыванием идей ситуационистов, которое имело мало отношения к «более широкому проекту антиурбанизма»[897]. Отмечалось, что способы передачи информации, соотнесения пользователя и города автоматизированы, поэтому опыт пользователя лежит внутри заранее запрограммированных механизмов, превращающих город в базу данных. Один из пионеров локативных медиа – М. Тьютерс – также пишет, что ключевым допущением теории ситуационистов в свое время было то, что основания игры лежат за пределами капиталистической системы[898].

Если проследить историю того, что понималось под термином «локативные медиа», то можно увидеть постепенное упорядочивание языка описания медиаплатформ. Если в начале 2000‐х к локативным медиа относили довольно абстрактные понятия и процедуры, которые позволяли включать в арт-проекты разные медиапрактики: рассказывание историй (storytelling), игры, социальные сервисы, проставление отметок на карте, натурное картографирование, аннотации о геометках, – то в 2010 году исследователь А. Лемос разделил существующие проекты на четыре типа: электронные городские уведомления, картографирование и геолокация, геолокационные игры и флеш-мобы. Каждому типу соответствует свой характер приложений и платформ. Также с течением времени появились коммерческие мобильные приложения, основанные на принципе геолокации, такие как Foursquare (2009) и Gowalla (2007–2012). Современный этап развития локативных медиа – включенность функции геолокации в социальные сети и многие коммерческие сайты. Можно сказать, что концепция локативных медиа пережила судьбу, схожую с судьбой концепции игры – и то и другое из отдельных самодостаточных объектов превратились в дополнительные элементы к социальным сервисам – элементы геймификации и геолокализации.

Основоположникам локативных медиа геолокационные игры представлялись проблематичными именно с точки зрения их несоответствия изначальной «идеологии», ориентированной на переосмысление движения, образа города, стратегий взаимодействия горожан. Калныньш раскритиковал вектор развития геолокационных проектов, игровая фантазия которых, по его мнению, приспосабливается под ограничения реального мира[899]. Вместо этого мобильные игры не фокусируют внимание на внешнем мире, а растворяют его, делая своим медиумом.

Таким образом, антифункционалистский проект ситуационистов, с одной стороны, рассматривался пионерами локативных медиа как ориентир для развития, а с другой – в нем видели основу для критики этих проектов, неизбежно связанных с техническими средствами контроля и рационализации.

История геолокационных игр

Говоря об игровом элементе города, надо отметить, что есть большая разница между пониманием городского пространства как игрового и как игровой доски. Отличие состоит в том, что в первом случае подразумевается, что город имманентно является пространством игры и творческого использования горожанами[900], – это идея, на которой настаивал левый урбанизм. Во втором случае конкретные территории города вырываются из повседневного контекста, когда предаются игровому наполнению, – именно это свойство геолокационных игр настораживало их критиков, о которых мы говорили в разделе выше. Мы пока оставим открытым вопрос о том, какой тип городского пространства конструирует Ingress, чтобы вернуться к нему позже. В данном разделе мы коротко осветим основные этапы истории геолокационных игр и выделим среди них место Ingress, но перед этим коснемся соотношения геолокационных игр и городских игр.

Перейти на страницу:

Все книги серии Studia Urbanica

Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике
Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике

Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них. Вопрос о теоретических инструментах, позволяющих описывать подобные закономерности, становится в книге предметом критической дискуссии. В частности, авторы обсуждают и используют такие понятия, как «городской габитус», «воображаемое города», городские «ландшафты знания» и др. Особое внимание в этой связи уделяется сравнительной перспективе и различным типам отношений между городами. В качестве примеров в книге сопоставляется ряд европейских городов – таких как Берлин и Йена, Франкфурт и Гамбург, Шеффилд и Манчестер. Отдельно рассматриваются африканские города с точки зрения их «собственной логики».

Коллектив авторов , Мартина Лёв , Хельмут Беркинг

Скульптура и архитектура
Социальная справедливость и город
Социальная справедливость и город

Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России. Работы Харви, тесно связанные с идеями левых интеллектуалов (прежде всего французских) середины 1960-х, сильнейшим образом повлияли на англосаксонскую традицию исследования города в XX веке.

Дэвид Харви

Обществознание, социология
Не-места. Введение в антропологию гипермодерна
Не-места. Введение в антропологию гипермодерна

Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна. Марк Оже – директор по научной работе (directeur d'études) в Высшей школе социальных наук, которой он руководил с 1985 по 1995 год.

Марк Оже

Культурология / Философия / Образование и наука
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура

Похожие книги

21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

«В мире, перегруженном информацией, ясность – это сила. Почти каждый может внести вклад в дискуссию о будущем человечества, но мало кто четко представляет себе, каким оно должно быть. Порой мы даже не замечаем, что эта полемика ведется, и не понимаем, в чем сущность ее ключевых вопросов. Большинству из нас не до того – ведь у нас есть более насущные дела: мы должны ходить на работу, воспитывать детей, заботиться о пожилых родителях. К сожалению, история никому не делает скидок. Даже если будущее человечества будет решено без вашего участия, потому что вы были заняты тем, чтобы прокормить и одеть своих детей, то последствий вам (и вашим детям) все равно не избежать. Да, это несправедливо. А кто сказал, что история справедлива?…»Издательство «Синдбад» внесло существенные изменения в содержание перевода, в основном, в тех местах, где упомянуты Россия, Украина и Путин. Хотя это было сделано с разрешения автора, сравнение версий представляется интересным как для прояснения позиции автора, так и для ознакомления с политикой некоторых современных российских издательств.Данная версии файла дополнена комментариями с исходным текстом найденных отличий (возможно, не всех). Также, в двух местах были добавлены варианты перевода от «The Insider». Для удобства поиска, а также большего соответствия теме книги, добавленные комментарии отмечены словом «post-truth».Комментарий автора:«Моя главная задача — сделать так, чтобы содержащиеся в этой книге идеи об угрозе диктатуры, экстремизма и нетерпимости достигли широкой и разнообразной аудитории. Это касается в том числе аудитории, которая живет в недемократических режимах. Некоторые примеры в книге могут оттолкнуть этих читателей или вызвать цензуру. В связи с этим я иногда разрешаю менять некоторые острые примеры, но никогда не меняю ключевые тезисы в книге»

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология / Самосовершенствование / Зарубежная публицистика / Документальное
21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

В своей книге «Sapiens» израильский профессор истории Юваль Ной Харари исследовал наше прошлое, в «Homo Deus» — будущее. Пришло время сосредоточиться на настоящем!«21 урок для XXI века» — это двадцать одна глава о проблемах сегодняшнего дня, касающихся всех и каждого. Технологии возникают быстрее, чем мы успеваем в них разобраться. Хакерство становится оружием, а мир разделён сильнее, чем когда-либо. Как вести себя среди огромного количества ежедневных дезориентирующих изменений?Профессор Харари, опираясь на идеи своих предыдущих книг, старается распутать для нас клубок из политических, технологических, социальных и экзистенциальных проблем. Он предлагает мудрые и оригинальные способы подготовиться к будущему, столь отличному от мира, в котором мы сейчас живём. Как сохранить свободу выбора в эпоху Большого Брата? Как бороться с угрозой терроризма? Чему стоит обучать наших детей? Как справиться с эпидемией фальшивых новостей?Ответы на эти и многие другие важные вопросы — в книге Юваля Ноя Харари «21 урок для XXI века».В переводе издательства «Синдбад» книга подверглась серьёзным цензурным правкам. В данной редакции проведена тщательная сверка с оригинальным текстом, все отцензурированные фрагменты восстановлены.

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология