Сети города. Люди. Технологии. Власти

Однако к чему этот паноптизм снизу, когда все следят за всеми, к чему эти «волнения» за «близких», если близкие двигаются по абсолютно рутинному маршруту в автоматизированной «капсуле безопасности»? В чем смысл этой близости, если дома, на работе, на отдыхе эти близкие все равно оказываются каждый у своего экрана, продолжая «следить» за всем миром? В каком смысле «ближним» может стать проезжающий мимо вейзер? Не является ли этот тотальный, взаимный, вуайеристски окрашенный паноптизм главным продуктом, который производится машиной, целью, а не средством?

Машина (автомобиль плюс компьютер) работает, движется, постоянно контролируя территорию жизни, чтобы у нас не оставалось ни одного укромного уголка приватности, или, как писал Фредрик Джеймисон, характеризуя концепт шизофренического «потока» Жиля Делёза, где «невозможно вообразить ни одного объекта, а только угасание радикального различия и ужас без разграничений и разделительных знаков, без моментов покоя или пространственных складок, в которых мы, как бык на корриде, могли бы укрыться, чтобы зализать наши раны»[950], чтобы иметь силы выходить в сферу публичности и успешно действовать в ней.

Форумы Waze могут послужить образцом того, что возникает в результате снятия двухвекового напряжения между публичным и приватным. Коммуникация в постпубличной сфере Waze сводится к фатической, контактоустанавливающей функции языка. Важен сам факт, что тебя «видят», само воспроизводство собственной «подключенности». В ответ на приветствие «ближнему» вейзеру вы получаете автоматизированное приветствие («бибикание»), чем в большинстве случаев и исчерпывается акт коммуникации. Более развернутые типы коммуникации, как правило, сводятся к получению информации о товарах и услугах, привязанных к месту и времени. Но даже попытки извлечь какую-то практическую пользу из публичного общения тонут в бесконечной самопрезентации участников «диалога».

При этом Waze продвигается именно как «социальный опыт вождения», «социальное событие». Идеология настоящего вейзера основывается на императиве позднего капитализма: «Наслаждайся!» Настоящий вейзер испытывает за рулем «целую гамму положительных эмоций». Наслаждение может и должно быть бесконечным. Waze репрезентируется как еще одна постмодернистская форма наслаждения, являющаяся, по Жижеку, своего рода псевдогегелевским непосредственным совпадением противоположностей: действие и противодействие должны совпадать, то, что причиняет ущерб, уже должно быть лекарством. Ярким примером этого, возможно, является шоколадное слабительное, доступное в США, с парадоксальным предписанием «У вас запор? Ешьте больше этого шоколада!», – то есть того самого вещества, которое вызывает запор. Разве мы не находим здесь странную версию знаменитого Вагнера «Только копье, которое нанесло рану, может исцелить ее» из «Парсифаля»? И не является ли отрицательным доказательством гегемонии этой позиции тот факт, что истинное неограниченное потребление (во всех его основных формах: наркотики, бесплатный секс, курение…) становится главной опасностью? Борьба с этими опасностями – одно из главных вложений сегодняшней «биополитики». Здесь отчаянно ищут решения, которые воспроизводили бы парадокс шоколадного слабительного. Главный претендент – «безопасный секс» – термин, позволяющий оценить истинность старой поговорки: «Разве секс с презервативом не похож на принятие душа в плаще?» Конечной целью здесь было бы, подобно кофе без кофеина, изобрести «опиум без опиума»: неудивительно, что марихуана так популярна среди либералов, которые хотят ее легализовать, – это уже своего рода «опиум без опиума»[951]. Дерутинизированная рутина сетевой навигации встает в один ряд с кофе без кофеина, лимонадом без сахара, виртуальным сексом и т. д.

Что заставляет наслаждаться Waze? Игра. Waze – это игра для взрослых (что роднит ее с гораздо более массовой Pokemon Go). Геймификация проникает во все области современной жизни, превращая даже такие, казалось бы, сугубо утилитарные ее зоны, как городская навигация, в игровую платформу.

Причем эта Игра не предполагает «настоящую жизнь», к которой она выступала бы неким факультативным придатком. Ты должен играть, чтобы жизнь вообще тебе казалась серьезной. Ибо за пределами игры – «пустыня реального» современного прекариата. Использование Waze означает виртуальный личностный «рост». Никаких сверхусилий для этого не требуется – машина сама ищет повод, чтобы наградить тебя, поднять на следующую ступеньку.

«Наезжайте статистику!» – гласит императив Waze, что ставит его в один ряд с программами консьюмеристской лояльности (типа Miles and more[952]), которые и образуют питательную почву для геймификации. Проехал определенное количество километров – «достижение». Достиг первым определенной точки на пути следования, в которой «подвешен» виртуальный приз («конфета», «ягодка» и т. д.), – 25 баллов. Сообщил о пробке (просто кликнул «да» на автоматический вопрос о причине замедления автомобиля) – 6 баллов и т. д. и т. п.