Северные гости Льва Толстого: встречи в жизни и творчестве

В марте 1908 года начинается новый период давления, принимаются новые угрожающие декреты. К Ярнефельту снова обращаются с просьбой, на этот раз культурный журнал Valvoja, выяснить, как к происходящему относится Толстой. В сопроводительном письме группа журналистов описывала опасное положение, в котором оказалась Финляндия. Ярнефельт добавил, что ситуация полностью соответствует тому, на что неоднократно указывал Толстой: государственная власть открыто опирается на армию, то есть на насилие, и поэтому теряет всякое уважение среди граждан537.

На этот раз ответ пришел через неделю, но он был не таким, на какой надеялись в Финляндии. Рассчитывать на симпатию Толстого финны больше не могли. Может быть, сопротивление русификации на самом деле было лишь проявлением ненавистного патриотизма, который Толстой так часто критиковал. Интернационализм Толстого в первую очередь распространялся на тех, кто исповедовал истинную христианскую веру:

Что же касается письма ваших журналистов, то я никак не могу исполнить их желания, так как не знаю и не могу знать никакой Финляндии, так же как не знаю и не могу знать никакой России. Знаю я людей, живущих в разных местах земного шара, более или менее близких мне никак не потому, что они, по странному заблуждению, считают себя подданными такого или иного правительства и привыкли говорить на том или ином языке, а потому, насколько мы соединены с ними одним и тем же пониманием жизни и взаимной любовью, вытекающей из такого понимания.

Нет никакого условия жизни, при котором люди – добрые люди – могли бы совершать такие ужасные преступления, как те, которые совершаются во имя патриотизма. Понимаю я, что угнетенные народности, как польская, финляндская, могут особенно легко поддаваться этому страшному искушению, но все-таки не могу без жалости думать о людях, которые поддаются ему538.

Ярнефельт не удивился. К опубликованному в Valvoja письму Толстого он добавил горький комментарий: «В пассивном сопротивлении финнов военной обязанности и нарушениям закона со стороны русских чиновников изначально присутствовал общечеловеческий универсальный аспект, но, к большой скорби Ярнефельта и Толстого, этот аспект был быстро утрачен»539.

В 1908 году в связи с восьмидесятилетием Толстого, отмечавшимся в августе/сентябре, Ярнефельт опубликовал статью «Tolstoi» в журнале Päivä. Толстой – гигант, башня, чью вершину увидят лишь будущие поколения. Его мировоззрение – религия, способная изменить и спасти как индивида, так и весь мир: