Северные гости Льва Толстого: встречи в жизни и творчестве

Три дамы – Адель Руденшёльд (Швеция), Агнес фон Кунов (Финляндия) и Констанс Улльнер (Финляндия) – обнаружили брешь в мировоззрении Толстого. Заботясь о человеке, он забыл о бессловесных животных! Последовательное вегетарианство Толстого было общеизвестным фактом, но дамы из Северных стран били в набат, чтобы защитить животных. Фрейлина Руденшёльд в 1882‐м выступила основательницей Djurens rätt («Право животных») – организации, которая боролась с «мучением животных ради научных целей». Покойная принцесса шведская и норвежская Евгения тоже участвовала в деятельности по защите животных. Теперь Руденшёльд обратилась к Толстому: вступайте в ряды борцов с вивисекцией! Прилагаемая брошюра содержала более подробную информацию (письмо без даты). Агнес фон Кунов, преподавательница народной школы в Або, торжественно сообщала, что под влиянием учения Толстого готова претворять его идеи на практике. Но в его сочинениях ей недостает статьи об отношении человека к животным. С радикализмом в тональности шведского странника Абрагама Бунде Агнес излагала собственную позицию. Лошадь создана не для того, чтобы стоять в тесной конюшне и таскать тяжелый воз, – она должна жить на свободе в теплых странах. Человек также не должен использовать молоко в качестве напитка. А кроме того – растительный мир тоже живой (24.10.1894). Фон Кунов была лидером движения в защиту прав животных в Финляндии и в связи с этой деятельностью побывала и в России. Дело хорошее, но на конверте написали «б. о.». Писательница и директор почты Констанс Улльнер (1856–1926) работала в обществе защиты прав животных в Гельсингфорсе. С 1894‐го она занимала должность редактора печатного органа общества Djurskyddsbladet / Eläinsuojelulehti. Улльнер сочиняла книгу под названием «Guld Korn: Uttalanden i djurskyddsfrågor» («Золотое зерно: высказывания о защите животных»). Не смог бы Толстой написать несколько строк на эту тему? (27.09.1908) Толстой не смог: «б. о.».

Эмиль Опффер (1863–1924), главный редактор журнала Klokken 12, просил Толстого высказаться о «la punition corporelle» – вопросе, который обсуждался в датском риксдаге. Телесные наказания – это варварство или законное и допустимое явление? Вряд ли Опффер мог не знать точку зрения Толстого.

Ула Томессена (1851–1921), главного редактора Verdens Gang, интересовало мнение Толстого о современной норвежской литературе, особенно о Бьёрнстьерне Бьёрнсоне и Ибсене (30.03.1897). Толстой оставил просьбу без внимания. Но что он думал о Сельме Лагерлёф? Журнал Hvar 8 Dag собирался отметить ее 50-летие в ноябре 1908 года, опубликовав отзывы европейских писателей. Редактор Яльмар Братт (1861–1943) дал Толстому десятидневный срок для вынесения суждения (03.11.1909). «Д. о.» на конверте, возможно, означало «Душан [Маковицкий] ответит», но ответить тот мог лишь, что имя Сельмы Лагерлёф, несмотря на популярность в России, Толстому незнакомо. Чествование в Hvar 8 Dag оказалось, к слову, весьма скромным. В номере 8 (1908) Сельму Лагерлёф приветствовали писатели Кармен Сильва (королева Румынии), Георг Брандес, Херман Банг и финский швед Микаэль Любек.

У петербуржца Дмитрия Минаева, который проводил лето 1909 года в Териоки на Карельском перешейке, было серьезное увлечение: русская народная музыка и народные инструменты. В обстоятельном письме к Толстому он рассказывал о своем интересе к таким инструментам, как гитара, мандолина, балалайка, домра и гармонь. Народная музыка как форма искусства находится под угрозой, поэтому публичное высказывание Толстого имело бы большой вес (13.08.1908). Толстой попросил ответить друга, пианиста Александра Гольденвейзера (08.08.1908), что привело Минаева в крайнее раздражение. «Вы, видимо, вообще не прочли мое письмо!» И кроме того: все имена, которые упоминаются в ответном письме, – это заклятые враги народной музыки и народных музыкальных инструментов! (12.08.1909)

Карл Муберг, книгоиздатель из Стокгольма, спрашивал, как ему реагировать на призыв в армию. Отказываться или нет? Исполнять воинский долг – это по-христиански или нет (13.03.1899)? Вопрос был излишним еще и потому, что свои девяносто дней в армии Муберг уже отслужил. Энергию Муберг тратил на то, чтобы защитить свой выбор. Он привел три аргумента в свою пользу: 1) Христос был человеком, и, возможно, он просто находился не в том настроении, когда говорил, что нельзя сопротивляться злу насилием, 2) любовные деяния многим людям чужды и 3) самооборона все же разрешена, не правда ли? Муберг также торжественно подчеркнул, что все должны действовать исходя из собственных убеждений. Но у него было еще одно дело. Вдохновившись после прочтения памфлета «Царство Божие внутри вас», Муберг решил написать собственный. А «Воскресение» он сейчас вполне мог бы напечатать в шведском переводе, поскольку Альберт Бонниер, как говорят, отказался выплачивать авторский гонорар, который должен пойти в помощь духоборам.

Кто такой Майнлендер?!