Северные гости Льва Толстого: встречи в жизни и творчестве

Толстой попросил Маковицкого ответить на письмо датчанина:

Лев Николаевич поручил мне ответить вам, что такого как раз содержания статья, какую вы хотите, о состоянии России, есть у него и она будет напечатана через посредство Черткова одновременно на русском и иностранных языках, и если B. Tagblatt хочет печатать ее, пусть обратится к Черткову.

Его адрес Владимир Григорович Чертков. Ст. Голицыно. Моск. Брест ж. д.

Кланяюсь вам, Д. П. Маковицкий.

21 ноября 4 Decembre 1909.

Ясная Поляна684

Текстом, о котором шла речь, была статья «Анархизм», опубликованая лишь после смерти Толстого под новым названием «Пора понять», в которой мощным нападкам подвергался деспотичный режим «ненужной, бессмысленной и вредной царской власти», утратившей всяческое доверие в глазах граждан685. В итоге ничего иного, кроме восстания и революционных попыток, не оставалось.

В далеком Ливерпуле, в конторе Финской комиссии по делам моряков и эмигрантов, ломал голову над проблемой Г. М. Хелин. Дело касалось русских эмигрантов, которые, останавливаясь здесь по пути в Америку, попадали в руки жуликов. Финны не могли им помочь, поскольку не знали русского. Нужны были русские книги и газеты. Раньше комиссия по делам моряков получала «Ниву», но сейчас нет. Не мог бы Толстой помочь (29.01.1910)? Затея была хорошей и нужной, но предел тоже должен быть. В итоге – «б. о.».

Датский священник Карл Аксель Сковгаард-Петерсен (1866–1955) в своих сочинениях часто обращался к молодежи. Его «Ungdommens bok» (1909, «Книга молодежи») пользовалась большим успехом и была переведена на шведский и финский. В феврале 1910 года, будучи в Кемпере, Франция, он написал Толстому с просьбой позволить написать статью о Толстом для детей. Ответ – разумеется, положительный – поручили Татьяне Львовне686.

Десятилетней Софии Линсцер нужны были книги для собственного чтения. Лето 1910 года она проводила у бабушки в Кангасале, Финляндия, в то время как ее родители (отец был директором Тенишевского училища) оставались в Петербурге. После того как София прочла рассказы Толстого в книге для чтения Острогорского, ей захотелось читать еще, и в письме к Толстому она просила прислать ей список хороших книг, которые папа потом купит в книжном магазине. Письмо заканчивалось так: «Простите, что я беспокою вас, но моя бабушка сказала, что вы добрый и любите детей» (21.05.1910). Составить список и ответить поручили Валентину Булгакову687.

Как сложилась жизнь Софии Линсцер? После революции семья оказалась в Белгороде, где ее отец Герман Линсцер стал директором гимназии. Оттуда они переехали в Казань, где Линсцер получил должность заведующего кафедрой западноевропейской литературы в Казанском педагогическом институте. Он умер в 1946 году. О судьбе Софии ничего не известно.

Переводчики и переводы

В 1899 году Толстой получил два перевода на датский, «Æventyr og Sagn for Børn» (1889, «Сказки и легенды для детей») и «Fortællinger og Skitser» («Рассказы и очерки»), оба опубликованы в издательстве Й. С. Стоххольма. Стоххольм (1850–1931) в письме от 22 ноября 1889 года подчеркнул, что важную часть работы (иллюстрации и виньетки) выполнил молодой датский художник Вигго Ястрау (1857–1946). Приложена была также небольшая книжка, которую Стоххольм назвал «Dieu est la charité» («Бог есть доброта»), общий тираж которой составил в Дании 12 000 экземпляров688. Стоххольм сообщал Толстому, что поддерживает его мировоззрение, а жизнь в деревне представляется для него идеалом. В дальнейшем он был бы рад издать и другие книги Толстого, например то крупное сочинение, над которым, как сообщают газеты, писатель работает сейчас.

На титульном листе «En hest» (1895), датского перевода повести Толстого «Холстомер» (1886), указывается, что перевод авторизованный. И это верно. В Толстовском архиве корреспонденции есть письмо Анны Сиверслет (1852–1925), адресованное «L’ Auteur Monsieur le comte Léon Tolstoï, Russia», в котором она просит разрешение на перевод «Histoire d’ un cheval» и «Histoire d’ un musicien» на датский (14.11.1890). Русским языком Сиверслет не владела, но (говорится в предисловии) ей доводилось посещать иностранные коневодческие хозяйства, и, кроме того, она была замужем за гиппологом Хансом Сиверслетом, учредителем и редактором Hippologisk tidskrift. Любитель лошадей Толстой наверняка оценил специальные знания Сиверслет. Но перевела ли она заодно и рассказ «Histoire d’ un musicien» («Альберт»)? Едва ли, поскольку в том же 1890 году эту задачу выполнил В. Герстенберг.