Северные гости Льва Толстого: встречи в жизни и творчестве

«Соседи» Бремер вышли на русском в 1846 году724. Толстой прочел книгу в мае 1857‐го и «отрецензировал» ее в дневнике: «Читал Соседи, М-м Бремер, очень ясный, симпатичный, хотя как всегда женской, переслащеный талант»725. До «Анны Карениной» еще около пятнадцати лет, однако есть другое произведение, источником вдохновения для которого могли стать «Соседи», – повесть «Семейное счастие». Шестнадцатого августа того же года Толстой записывает в дневнике: «Любовь. Думаю о таком романе»726. Он начал работать над повестью через год после того, как прочел Бремер, и в 1859‐м текст был готов для печати.

Параллелей много. Оба автора следят за влюбленными в браке, проверяя, способна ли любовь выжить в буднях. В обоих случаях у супругов разница в возрасте – мужья примерно на двадцать лет старше жен, что накладывает отпечаток на их отношения. И Бремер, и Толстой ведут повествование от лица героини. В жизни женщины большую роль играет музыка. Обе свекрови (ma chère mère и maman соответственно) – важные антагонисты. Но присутствуют и заметные отличия. В то время как Толстой изучает отношения между мужем и женой, Бремер заставляет свою Франциску активно участвовать в жизни соседей и родственников, превращая супруга во второстепенного персонажа. У Бремер нет толстовского противоречия между спокойной сельской жизнью и поверхностной светской жизнью в городе, брак не омрачают ни драмы ревности, ни большие перемены. Зато в обоих произведениях рождение ребенка отмечается как старт нового этапа семейной жизни.

Сёрен Кьеркегор (1813–1855)

С Сёреном Кьеркегором русского читателя познакомил Петер Ганзен. Он не только переводил сочинения Кьеркегора на русский, но увлеченно пропагандировал творчество датского писателя. По мнению Ганзена, Кьеркегор был самым крупным мыслителем современности и в этом качестве должен был заинтересовать и российскую публику.

В конце 1870‐х в первых письмах к Ивану Гончарову Ганзен мимоходом упоминает Кьеркегора как искусного диалектика, говорящего «красиво и убедительно»727. Гончаров не обратил внимание на имя, а Ганзен не стал развивать тему, видимо поняв, что вопросы, которые ставил Кьеркегор, Гончарова интересовали мало.

В 1885 году вышел из печати первый выполненный Ганзеном перевод Кьеркегора. Из переводов, переданных редакции нового журнала «Северный вестник», был выбран «Ligevægten mellem det Æsthetiske og det Ethiske i Personlighedens Udarbeidelse», глава из «Enten – Eller» (1843)728. В кратком предисловии, отчасти основанном на работе Георга Брандеса «Søren Kierkegaard – en kritisk Fremstilling i Grundrids» (1877, «Сёрен Кьеркегор – критическое изложение»), Ганзен излагает детали биографии автора и основные идеи публикуемого эссе729. Эстетическая стадия с ее культом красоты и удовольствия, подчеркиванием настоящего момента и полной личной свободой противопоставляется тут этической стадии, центральными понятиями которой служат долг и мораль. Для этика Б. долг означает в первую очередь обязанности перед собственной семьей. Антитезой неизбежной внутренней пустоты и растерянности эстета, по Кьеркегору, является душевный покой, обретаемый тем, кто сознательно выбирает более высокое положение, отказывается от эгоистичной изоляции и расширяет свои социальные связи.

В предисловии Ганзен объясняет, что ни первая, ни вторая альтернатива, по сути, не соответствуют собственному идеалу Кьеркегора – религиозной стадии. Использовав верный тактический прием, датский писатель начал свое творчество, указав на возможные варианты выбора, и продемонстрировал это в виде письма этика Б. к эстетику А. – и лишь потом представил цель, к которой надо стремиться.

Вскоре после этого Ганзен отправил Толстому свой перевод на датский его «Детства» и «Отрочества» и, воспользовавшись случаем, заодно рассказал о Кьеркегоре: «Есть у нас в Дании один замечательный поэт-мыслитель, у которого я нахожу очень много сходства с вами, многоуважаемый Лев Николаевич»730. Подозревая, что публикация в «Северном вестнике» не привлечет внимания Толстого, Ганзен добавил, что редакция, по его мнению, сделала не лучший выбор. Вероятно, Толстого более заинтересует «Til Selvprøvelse Samtiden anbefalet» (1851, публ. 1870). Именно близость к последним сочинениям Толстого и послужила импульсом для перевода сочинения Кьеркегора, в котором он критикует официальную линию церкви и говорит о необходимости аскетичной жизни, строгой морали и саморазвития. Ганзен полагал, что этот материал после некоторой переработки сможет соответствовать духовным потребностям русского человека731. Если Толстому интересно, он готов послать ему пока неопубликованный перевод «К самоиспытанию».