Северные гости Льва Толстого: встречи в жизни и творчестве

Chère Madame Brümmer, je vous suis très obligé pour l’ occasion que vous me donnez de faire savoir à Biernson, que j’ai reçu son livre Der König, que je l’ai beaucop admiré (je le dis très sincèrement, pas par politesse, ja l’ ai lu àhaute voix à plusierus de mes amis en leur faisant remarquer les beautés qui m’avaient frappé le plus) et que je le rémercie bien cordialement d’ avoir pensé à moi. C’est un des auteurs contemporains que j’estime le plus et la lecture de chacun de ses ouvrages me donne non seulement une grande jouissance, mais m’ouvre de nouveaux horizons. Si vous lui écrivez, chère Madame, dites-le-lui. – En vous rémercient encore une fois pour l’ obligeance que vous avez eu de m’écrire, je vous prie de recevoir, Madame, l’assurance de mes sentiments distingués812.

В «Der König» отражены норвежские дебаты на тему, нужна или не нужна монархия. Толстого прежде всего должны были заинтересовать яростные нападки на государственную церковь, которая заменила изначальные идеалы христианства на догмы и превратилась в открытый оплот армии и королевства. Король (некоей страны) начинает испытывать неудобства из‐за собственной роли; он чувствует, что попал в ловушку царящих при дворе обмана и фальши и готов пойти навстречу республиканцам и отречься от короны. Когда против него выступают капиталисты, генералы и духовенство, королю не остается ничего иного, как лишить себя жизни.

Спустя пару лет, снова по просьбе Бьёрнсона, Толстому прислали «Paul Lange und Tora Parsberg» (1898). Наученный опытом Толстой написал на книге карандашом – «надо поблагодарить». Сама пьеса с действием, в котором замешаны политические интриги, уничтожение великого человека, оклеветанного и непонятого, вряд ли могла заинтересовать Толстого.

Бьёрнсон позаботился и о том, чтобы в 1899 году Толстой получил «Über unsere Kraft» (1896), немецкий перевод двух его пьес с одинаковым названием «Over Ævne» (I–II). На форзаце было посвящение: «Leo Tolstoy der unbekannte Verehrer und Freund Björnst. Björnson München Maximilianstr. 29b-4» («Лео Толстому от незнакомого поклонника и друга Бьёрнст. Бьёрнсон, Мюнхен, Максимилиансштрассе, 29b-4»). Первую пьесу из присланного тома, в которой священник Санг ищет опору веры в Бога, надеясь на чудо, Бьёрнсон рекомендовал Ганзену в качестве подходящего чтения для русских еще в 1888 году. То, что Ганзен пьесу все-таки не перевел, объясняется уверенностью, что российская церковная цензура ее никогда не одобрит813. Толстой во всяком случае читал пьесу еще до того, как получил книгу. В немецком издании разрезаны только первые страницы, поскольку текст уже был Толстому знаком. Пять лет назад он с одной «девочкой» обсуждал «Over Ævne» после того, как они оба прочли ее французский перевод «Au delà des forces» (1894). В письме к Владимиру Черткову Толстой тогда написал, что «речь идет о чудесах, о том, что следует ли верить своему разуму в вопросах религиозных»814. Вопрос о роли чуда в религии Толстой решил раз и навсегда в пользу разума, но его должен был привлечь образ Санга, последователя Христа, которого оставляют жена и дети, не способные разделить его радикальную веру.

Весной 1899 года в Москве Толстого посещал журналист Якоб Хильдич. Узнав, что гость прибыл из Норвегии, Толстой заговорил о Бьёрнсоне. Правда ли, что он планирует приехать в Россию с лекциями? В таком случае Толстой с удовольствием с ним встретился бы: «Я действительно высоко ценю его. Я знаком с большей частью его произведений. И я его понимаю. <…> Но он не должен уходить в политику. Не понимаю, что он хочет, занимаясь этими пустяками. Он тратит силы на безрезультатные споры о мелочах. <…> Ведь в Норвегии это в конце концов тоже поняли? <…> Ну, да! Бьёрнсон понятен, независимо от того, что делает. Чувствуется, что это человек, который к чему-то стремится, у которого есть цель, который хочет чего-то великого». Прощаясь, Толстой напомнил Хильдичу: «Передавайте приветы Бьёрнсону! Я ценю его бесконечно высоко!»815