Северные гости Льва Толстого: встречи в жизни и творчестве

Из трех книг, которые Лахман прислал Толстому в конце года, отклик нашла «Weder Dogma noch Glaubensbekenntnis, sondern Religion». Чтение менее чем пятидесятистраничной книги ошеломило Толстого. Это «прекрасное» произведение в очередной раз как бы доказывало, что распространение истинного представления о христианстве уже не остановить. Недавно в Финляндии Толстой нашел соратника в лице Арвида Ярнефельта, теперь к числу единомышленников примкнул датчанин Лахман935.

Уже на следующий день Толстой пишет Лахману:

Любезный друг.

Я получил вашу книгу и сердечно благодарю вас за нее. Книга прекрасная во всех отношениях и по важности содержания, и по искренности автора, и по мастерству изложения.

Узнавать людей, работающих сознательно ту же работу, которой я посвятил свою жизнь, составляет величайшую радость моей жизни. Жатва велика, а деятелей еще мало. Вы, вероятно, молоды и сильны, и потому перед вами открывается великая, хотя, может быть, и страдальческая в мирском смысле деятельность. Сознание служения Богу истиной да поддержит вас в ней.

Любящий вас Л. Толстой

1894 г. Декабря 31. Москва936.

«Молоды и сильны…» Толстой сильно ошибался. Оптовик Якоб Юзеф Лахман был всего на четыре года моложе Толстого. Родившийся в 1832 году, он только в пятидесятилетнем возрасте впервые занялся интенсивным сочинительством и успел написать в общей сложности около пятидесяти произведений до своей кончины в 1903 году. Книги Лахмана остались незамеченными, спрос на них отсутствовал, и все они с большой вероятностью были напечатаны на средства автора и распространялись им самим.

Лахман называл себя «либеральным консерватором». Его первые выступления затрагивали конституцию, социальное обеспечение престарелых, отсутствие единства внутри консервативной партии. В следующих книгах он выступал как пацифист, для которого мир не является утопией937. Интересующийся земельным вопросом Лахман вслед за Толстым пришел к выводу, что правильное решение удалось найти американцу Генри Джорджу938. Лахман левеет, и социализм становится его путеводной звездой939. В 1890‐х годах он обращается к религии, задается вопросом – теперь на немецком – о смысле жизни и трактует христианство как нравственное учение, подчеркивая связь христианства и социализма. К государственной церкви он относится все более критически940. Книга объемом в сто сорок одну страницу с полемическим названием «Gott oder Kirche? – Wählet!» (1893) становится самым крупным произведением Лахмана. Писатель сам перевел ее с датского на немецкий. Толстой, однако, в нее лишь заглянул.

Сочинительством Лахман не ограничивался. В 1897‐м участникам религиозно-научного конгресса в Стокгольме, куда был приглашен и Толстой941, он раздавал небольшую брошюру «Religion og Ethik» (1897). Главным тезисом книжки была следующая мысль: «Существование Бога есть вопрос не веры, а разума»942. Учение Исисуса – это этика, и без Бога невозможно ни одного нравственного понятия. Истинное служение Богу – это духовное и физическое саморазвитие, укрепление того «богочеловека», который есть в каждом, и жизнь «по истине». Только так человек участвует в создании Царства Божия на земле.

В сентябре 1899 года Лахман выступал с лекцией «Kristendom og Socialisme» («Христианство и социализм») в «Союзе рабочих» в Мальмё. По мнению датского мыслителя, социализм и христианство близки друг другу, оба против общественного устройства, в основе которого «эгоистическая организация», а не «самопожертвование»943. Их программа не может быть реализована внешними средствами, только внутренней работой. «Христианство – это жизнь, а не теория», – подводил итог Лахман944. Лекция вышла не только на датском (1899), но и на шведском (1900) и финском (1903). Американские финны-эмигранты получили возможность читать перевод, напечатанный в Фичберге, Массачусетс.

В «Gott oder Kirche – Wählet!», которую Толстой тоже получил, Лахман определяет Бога как вечную и совершенную силу, «силу, которая движет всем и делает человека живым и свободным»945. Истинное христианство – это не догмы, Тайная вечеря и службы, а жизненная задача. Бог живет в каждом, и, подражая примеру Христа, мы участвуем в создании Царства Божия на земле. В отличие от Толстого, Лахман не уточняет, что значит жить в соответствии с учением Христа, и лишь вскользь называет милитаризм и капитализм негативными феноменами.