Шаги Командора или 141-й Дон Жуан

Как-то слуга сообщил ему, что королева интересуется состоянием его дел и изволила оказать ему честь своим посещением.

Визит не был для него неожиданностью. Он предчувствовал этот шаг и настроился соответствующим образом; успев мало-мальски ознакомиться со вкусами и пристрастиями королевы, он счел, что с ней надо бы выбрать поэтический тон разговора; еще в Персии он наслышался, что в Европе в моде рыцарские романы, там у всех на устах имена галлийца Амадиса, британца Пальмера, рыцарей, пленивших женские сердца не только ратной отвагой, но и красноречием.

Христиане связывали рыцарский культ поклонения прекрасной даме, самоотверженного служения избраннице с культом пиетета и поклонения деве Марии.

Орудж-бею было по душе такое отношение к женщине; он не был из числа пресловутых ловеласов и женолюбов, стремящихся овладеть избранницей любой ценой. Он представлял себе женскую душу твердыней, и завладеть ею нельзя и негоже кавалерийским наскоком…

Мир, в котором он оказался, был похож на шахматы; там противостоящие друг другу короли, королевы, послушные пешки, ретивые кони, прямолинейные ладьи, тяжеловесные слоны…

Он расхаживал по комнате, когда прибежал слуга:

– Ее величество королева прибыли! Извольте встречать!

Он спустился вниз, вышел в сад. Королева была не одна. С ней была дуэнья Мария, как и положено по этикету, – королеву нельзя было оставлять без сопровождения.

Маргарита в бело-красном одеянии выглядела ангелом, сошедшем с небес, шляпа с лебяжьими перьями, из-под которой виднелись убранные назад золотистые волосы, красная атласная мантия с меховой оторочкой, блузка и юбка с белыми кружевными краями. Дуэнья, в отличие от нее в черном платье, но с белой шелковой окантовкой.

Можно было подумать, что первая приготовилась к праздничному торжеству, а спутница – к поминальной церемонии.

Королева машинально то и дело раскрывала и сворачивала веер, похожий на радужный павлиний хвост; упругая грудь, учащенное дыхание выдавали волнение.

Орудж-бей приветил с аффектацией подобающей почтительности.

– Ваше величество! Вы оказали мне высокую честь своим неожиданным посещением!

И пригласил гостей в дом.

Она помедлила, прежде чем ответить, и окатила его волной света, исходившего из распахнувшихся лучистых глаз, и в этом взгляде сквозили и кокетство, и тайна.

– Надеюсь, наше появление не вспугнуло вашу музу, – обронила она, проходя через порог.

От нее исходил запах сирени.

– Я попрошу музу набраться терпения… – улыбнулся Орудж-бей. – Правда, ей не выдержать соперничества с вами, государыня… Земные ангелы, бывает, превосходят небесных…

– Ой ли? – она испытующе взглянула на Орудж-бея.

Он продолжал игру.

– На Востоке говорят: «целую прах следов твоих». Там, где ступала ваша нога, земля благословенная…

Королева, одарив его улыбкой, прошла в комнату, окинула взглядом обстановку, пробежала глазами рукопись на столе.

– Надеюсь, дон Хуан, в этой части вашего труда мы будем иметь удовольствие прочесть о вашем геройстве, проявленном в борьбе с врагами королевства.

– Борьба с врагами – священный долг. И отдать жизнь за отечество – величайшая честь…

– А битва за веру? Я знаю, что единоверцы не всегда единодушны…

Он понял, в какую точку бьет Маргарита. Единые по корням народы порой вступают в противоборство под стягами разных конфессий, толков религии. Как на Востоке, так и в Европе. Там – сунниты и шииты. Здесь – католическая Испания и протестантская Англия и северные Нидерланды, покровительствуемые Туманным Альбионом…

– Я уверен в победе католических собратьев и готов сложить голову на этой стезе…

– Браво! Но давайте поговорим о ваших трудах…

Орудж-бей рассказал о благородной помощи дона Алонсо и надеждах на публикацию в «Индексе».

– Думаю, что рукопись протеже его величества вскоре должна увидеть свет.

Дуэнья жестом дала понять, что пора уходить.

Королева посетовала:

– Вот так всегда. Не успеешь поговорить с людьми, как уже пора спешить – Аниту укладывать спать. Без меня она ни в какую.

– Позвольте вас проводить, государыня.

Она усмехнулась:

– Истинный кабальеро не испрашивает позволения у дамы…

Смеркалось. Деревья в парке напоминали густую рощу.

– Леса днем хороши… А с наступлением темноты – жуть… она поглядела в гущу деревьев, где густела мгла. – А помните, как я перепугалась на охоте, под Вальядолидом… Если бы не вы…

– За это стоит поблагодарить Умберто… падение с лошади могло бы попортить вашу прекрасную стать…

– Вы великодушны… Но, знаете, лучше уж стать хромоножкой, чем страхолюдиной… Леопард норовил угодить мне в лицо…

Она, переступая ступени, на миг ухватилась за его предплечье и тут же убрала руку.

– Слава Богу, обошлось. И не думайте об этом. Считайте, что это было дурным сном. А я желаю вам доброй ночи. Приятных сновидений!..

* * *

Экскурсовод знакомила туристов с опочивальней королевы.

Меня мучила жажда. Я достал из сумки бутылку кока-колы, откупорил и оконфузился. Брызнувшая жидкость расплескалась вокруг, промочив платье стоявшей рядом желтоволосой немки.