Шелуха/Husk (СИ)

Сейчас Стайлз перелистывает оставшиеся чистые страницы и думает, что не успеет закончить их. Их ещё много - тетрадь толстая, а заполнена всего на четверть. Он смотрит, смотрит, смотрит и ему кажется, что примерно в тот день, когда он его начал, в его голове появилась опухоль. В тот день, или раньше. Возможно, эта чёртова лисица в его голове посодействовала, а, возможно, это просто судьба.

Не чувствовать злости на смерть странно. Так же странно, как осознавать, что всё закончится рано или поздно. Стайлзу даже повезло - он знает почти точную дату. Знает отрезок времени, за который его тело превратится в овощ.

В чёртов неподвижный, не соображающий овощ.

Строчки плывут перед глазами - не из-за того, что слёзы. У него начинает падать зрение. За последнюю неделю - довольно ощутимо. Ему кажется, что мир подёргивается мутной белёсой плёнкой время от времени. Иногда, когда он лежит с закрытыми глазами, под веками вспыхивают яркие звёзды. А иногда они вспыхивают, когда он смотрит телевизор, ест, идёт со Скоттом по улице.

“Google” сообщает, что это верные признаки отслоения сетчатки глаза.

Хиккен сообщает, что это рак.

Точнее, он говорит: “Всё нормально, Стайлз”. И говорит: “Можем попробовать лазерную коррекцию”. А Стайлз слышит: “Ты ещё на ступеньку ближе”. И слышит: “Не думаю, что тебе поможет это”.

Он думает о том, что может ослепнуть, и ему становится страшно до чертей. Он рисует на полях тетрадки какие-то загогулины.

Иногда, когда рядом Дерек, Стайлз начинает чувствовать себя сильнее всех. Даже сильнее Хейлов. Ему кажется, что если бы ему было нужно, он мог бы прямо в этот момент построить целый мир. Там не было бы возрастного ограничения на алкоголь, не было бы бездомных и рака мозга.

Так и запишите.

Это не составляющие мира Стайлза Стилински. Это совсем не из его счастливого уголка.

Но сейчас Дерека рядом нет.  И Стайлзу кажется, что он - пыль.

Он поднимается из-за своего стола и несколько секунд стоит на месте, чтобы прийти в норму. Или чтобы в норму пришла комната, запрыгавшая вокруг него, как ненормальная. Вчера была вторая химеотерапия, отходняки после неё - просто жесть.

Несмотря на то, что он пообещал отцу лечь пораньше - наоборот заставляет себя не спать. Почему-то пришёл дурной страх не проснуться. Глупо, ведь у него в запасе есть ещё пару месяцев,  наверное.

Не проснуться страшнее, чем умереть от рака. Стайлз уже застревал во снах, он знаком с этим дерьмом очень близко.

В доме включены практически все бра. Это забавно. Отец ушёл на ночную, а это значит, что Стайлз сегодня ночует со свихнувшимся от активной работы электросчётчиком. Как будто кто-то здесь боится темноты.

Как будто в темноте живёт кто-то, кто может забрать Стайлза за собой раньше времени.

В кабинете отца темно.

На столе раскиданы бумажки, фотографии, отчёты, дела, папки и изломанные карандаши. Стайлз проходит мимо этого маленького коповского мира и направляется к окну, размышляя о том, что у каждого сегодня есть свой мир. Наверное, это прекрасно.

Он отодвигает штору и смотрит на сейф - совсем небольшой. В нём лежат - Стайлз помнит - деньги, важные бумажки и отцовский пистолет.

“ Знаешь, что самое страшное во всём этом? Ничего”

Голос Питера практически звенит в сознании, и Стайлзу действительно кажется, что ничего. Ничего страшного. Смерть - это свет. Пуля - дура.

Он выставляет нужные цифры на замке, пока старший Хейл продолжает говорить своим насмешливым голосом что-то о хвостах и об укусах за задницу. О хватке. У Стайлза не осталось хватки. Он не держится. Он ждёт.

Код замка прежний - наверное, какая-то часть сознания всё же до писка надеялась, что сейф не откроется - его год рождения и семнадцать. Отец любил цифру семнадцать, потому что в этом возрасте он познакомился со своей будущей женой. Стайлз открывает тяжёлую дверцу и вдруг думает о том, готов ли он встретиться с матерью.

Что он скажет ей?

Что он подвёл всех на свете?

Что завалил химию, несмотря на то, что всегда знал её неплохо?

Что он перестал читать её любимые книги и теперь бегает с волками, как мальчик из леса?

Нет, лучше он будет рассказывать ей о том, что был нападающим в школьной команде. Что он понял дружбу. Настоящую, искреннюю. Что он понял предательство. Что он способен практически крышей двинуться от беспокойства за своих близких - ведь это хорошо?

Этим стоит гордиться?

Его тошнит.

Он протягивает руку и берёт тяжёлый пистолет, который блестит в свете неполной луны. Холодный, почти ледяной. Он заряжен - Стайлз и это тоже помнит, - отец говорил ему. Когда строго-настрого запрещал лазить в сейф у окна.

Он думает, что расскажет матери о Лидии. О том, что она уехала в Лос-Анджелес. О том, как он хочет, чтобы она была счастлива. Он думает, что расскажет о том, что, кажется, запал на Дерека.