Шихуа о том, как Трипитака великой Тан добыл священные книги

Любопытна интерпретация почетного звания Сань цзан фаши - «Учителя закона Трипитаки», данная автором шихуа при описании пожалования его Трипитаке. Пожалование такого имени означало прежде всего признание за жалуемым совершенного (в объеме всех трех частей) постижения буддийского учения. В шихуа дается, однако, иное, опять отличное от известного, толкование этого титула[205]. В его основе не глубокое знание канона в полном объеме, а трижды предпринятое путешествие за священными книгами и их троекратное получение, в результате чего и оказывается, что Трипитака получил «три полных свода [канона]»[206]. Так в финале повествования в новом истолковании прозвания Сань цзан фаши находит свое завершение введенная в самом начале (а затем неоднократно повторенная и уточненная) информация о двух путешествиях Трипитаки в двух его прежних жизнях[207], в результате которых он погибал, а полученные книги дважды не попадали в Китай (остававшийся, согласно тексту шихуа, до его третьего путешествия так и не приобщенным к великому учению). Взяв за основу повествования только факт путешествия за сутрами, автор только с ним и связал всю жизнь и заслуги монаха[208]. Вклад Сюань-цззана в развитие буддизма в Китае решен в шихуа однозначно - получение священных книг в Индии рассматривалось в народной литературе как единственное деяние его жизни. И свершение наконец этого деяния, нашедшее свое воплощение даже в новом истолковании известного почетного титула, под которым впоследствии Сюань-цззан был наиболее известен[209], было естественным завершением жизни героя повествования. Такая интерпретация исторических фактов позволила автору на 19 лет ускорить смерть героя.

Завершается повествование сообщением о том, что император Тай-цззун пожаловал почетный титул и обезьяне-страннику. Эта заключительная фраза ставит вопрос о времени путешествия Трипитаки. Как известно, Сюань-цззан совершил свое знаменитое путешествие во время царствования императора Тай-цззуна, поэтому последняя фраза шихуа как бы четко соотносит время повествования с историческим временем. Однако в ходе предшествующего изложения упоминается император Мин-хуан (Сюань-цззун, правил в 712-755 гг.) - он, вопреки фактам истории, инициатор путешествия Трипитаки, ему должен вручить священные книги Трипитака, он встречает вернувшегося с запада монаха-путешественника. Ота Тацуо высказывает в связи с этим предположение, что заключительная фраза была инкорпорирована в повествование позднее[210]. Хотя это предположение допустимо, представляется, однако, что возможны и другие толкования факта упоминания в шихуа одного императора под именами двух государей, живших в разные эпохи. В тексте цзи зафиксировано разночтение - [?] цзун Мин-хуан[211]. Если восстановить утерянный знак как тай (т. е. Тай-цззун Мин-хуан), становится понятным упоминание имени Тай-цззуна в заключительной фразе. Тогда, по-видимому, здесь налицо контаминация (автор мог сознательно соединить эти два имени, воссоздавая с помощью такого приема некое художественное время повествования, точно так же, как он сознательно воссоздал путь Трипитаки на Запад, который проходит не в реальном, а в художественном пространстве, отмеченном образами - символами Запада, и его обратный путь через неведомую страну, а затем по Китаю в «столицу» государства, локализуемую в Бяньляне), и император, отправивший Трипитаку за буддийским каноном, выступает в шихуа под именами Тай-цззуна или Мин-хуана как одно лицо. Если же, что представляется более допустимым, восстановить утерянный знак как сюань, есть основания предположить, что иероглиф тай в имени Тайцзуна случаен (ошибка переписчика или резчика) и речь в повествовании идет об императоре Сюань-цззуне.

В любом случае обращает на себя внимание факт упоминания Мин-хуана и соотнесение путешествия со временем его правления. Случайно ли это? Может быть, многочисленные предания, связанные с именем Мин-хуана, заставили автора дать свою собственную версию, соединившую путешествие Трипитаки с именем Мин-хуана? Ведь любопытно, что император Сюань-цззун был одним из танских императоров, рьяных почитателей даосизма[212], общеизвестно не только его увлечение даосской практикой, но также и то, что он писал по некоторым вопросам даосизма[213]. Не дает ли версия, изложенная в шихуа, основание предположить, что выбор Мин-хуана в качестве инспиратора приобщения Китая к буддизму (через путешествие Трипитаки) - сознательный творческий акт? Не явился ли он реакцией автора - буддиста на усилившиеся, особенно с конца правления династии Тан, позиции даосизма, переживавшего в эпоху Сун свой второй «золотой век»? И может быть, именно поэтому он одного из виднейших (и ближайших ко времени путешествия Сюань-цззана) сторонников даосизма - Сюань-цззуна (Мин-хуана) превратил в повествовании в императора, облагодетельствовавшего Китай великим учением Будды - Махаяной?