Шихуа о том, как Трипитака великой Тан добыл священные книги

По нашему мнению, Трипитака в шихуа выступает в двух ипостасях человека земного и потенциального святого. Текст шихуа (в своей сохранившейся части) дает чисто «буддийскую» «биографию Трипитаки - здесь очерчена долгая буддийская эволюция героя по пути нравственного совершенствования, завершающаяся великим актом получения канона, который открывает Трипитаке путь на небеса - в нирвану. Как явствует из текста, появление Трипитаки на свете «целенаправленно», оно предопределено высшими силами. Великим взаимодействием «причин и следствий» герой шихуа трижды родится на свет человеком, чтобы совершить то единственное деяние, которое волею судеб ему определено. Он должен добыть в далекой «стране Бамбука» книги, содержащие учение Будды, и привезти их в Китай, чтобы страна не погрязла в «мирской пыли», а превратилась в «ниву счастья». Но чтобы свершить это, самому Трипитаке необходимо было прежде всего постичь учение Будды[246]. Только совершенное владение «законом Будды» (это удостоверяет сам повелитель севера Пишамэнь) позволяет наконец Трипитаке преодолеть путь в Индию и получить буддийские книги. Таким образам, факт совершенного владения учением является в повествовании фундаментом, на котором оказывается возможным успешно завершить предпринятое в третий раз путешествие. Этот момент повествования представляется весьма существенным - автор по-своему (в легендарном духе) отразил в образе Трипитаки одну из черт исторического прообраза героя шихуа - его преданность учению и глубочайшее знание буддизма. Именно благодаря этому качеству - качеству личному - Трипитака получает реальную помощь в своем третьем путешествии: 1) покровительство Пишамэня, выраженное в трех его дарах, и 2) еще одного спутника - волшебную обезьяну, специально явившуюся, чтобы охранять Трипитаку в пути от нечисти и помогать ему.

Совершенство Трипитаки в учении (он «может истолковать все сутры»), его добродетельность - т. е. духовный облик - не соответствуют (до определенного этапа повествования) его поведению во время путешествия. Трипитака - путешественник, в отличие от Трипитаки - буддиста, несомненно, лишен в шихуа тех положительных черт, которые были присущи Сюань-цззану - человеку и путешественнику. Из образа героя шихуа практически ушли смелость, инициатива, умение самому принимать решения и справляться с трудностями. Трипитака в течение всего путешествия никак не проявляет себя в преодолении встречающихся препятствий. Ведет его, рассказывает о пути и отражает все опасности обезьяна, герой же осуществляет лишь процесс передвижения в пространстве, демонстрируя зависимость от обезьяны, растерянность перед возникающими преградами и отсутствие элементарной храбрости (достаточно убедительно выраженное в реакциях Трипитаки, например, «пот прошиб его, и волосы поднялись дыбом»; «в страхе отступил назад»), т. е. качества, в которых нельзя было отказать Сюань-цззану.

Совершенный и неколебимый в буддизме, пассивный как путешественник[247], Трипитака - человек предстает в шихуа прежде всего личностью социальной - как подданный китайского императора, его посол и исполнитель воли. Хотя этого, конфуцианского аспекта мы в какой-то мере уже касались выше, следует заметить, что именно в этом качестве и выступает в процессе путешествия Трипитака: он здесь представительствует, в то время как действует обезьяна. Почти всю информацию о герое автор вкладывает в уста других персонажей повествования, и только о своей роли посланца императора, выполняющего его повеление получить для Китая буддийский канон, неоднократно говорит и повторяет Трипитака. Несмотря на то, что путешествие является в шихуа основой сюжета, в изображении героя происходит своеобразное смещение акцентов: Трипитака - путешественник уступает место Трипитаке - совершенному, добродетельному буддисту и Трипитаке - исполнителю воли государя.

Чудесное получение канона в стране Бамбука - переход к новому качественному состоянию Трипитаки. Ниспослание высшей силой 5048 священных свитков есть, как уже отмечалось, акт «спасения» Трипитаки, акт совершенно очевидного признания его второй ипостаси. С этого момента в повествовании наступает некий перелом. Во-первых, полностью исчезает тема пути (обратного), его трудностей, опасностей, чудес, а вместе с ними пропадает необходимость в помощи и деятельности обезьяны. Если в начале 16-й главы автор еще оставляет на ее долю одну реплику, то дальше обезьяна фигурирует в повествовании чисто номинально - ее функция оказывается полностью исчерпанной, и теперь действует только Трипитака. Вручение ему сутры Синь цзин - финальный штрих в утверждении его ипостаси святого (сразу же после вручения назначается день вознесения в небесный дворец); свою святость он достаточно убедительно демонстрирует в последней главе шихуа (сцене спасения Чина на поминальной трапезе и торжественного отбытия в спустившейся с небес лодке к святым)[248].