Школа Бессмертного

– Боюсь, солнышко, что так не получится, – император развёл руками, словно извиняясь. – Это такое тонкое дело, что лучше всё прояснить с самого начала. Чтобы потом не было сложностей.

– Так проясняйте! – воскликнула София. – Чем вы занимаетесь? Где царевич?

– Как раз ждём его после обеда, – успокаивающе кивнул император. – Начнём предметные переговоры с ним и с его делегацией. Возможно, успеем всё сделать до послезавтра.

– Тогда церемония состоится? – с надеждой спросила она.

– Да, тогда состоится, – улыбнулся император.

– Люблю тебя! – София чмокнула отца в щёку и выбежала за дверь.

София очень хотела увидеть царевича, когда он придёт к отцу. Ни официальных, ни приватных встреч у неё с ним сегодня не должно было быть; до послезавтрашнего сватовства они вообще не должны были видеться. Но она надеялась хотя бы посмотреть на него с галереи, когда он будет проходить по приёмным залам со своей делегацией. А если повезёт, может быть, он и её увидит.

После обеда она несколько часов дежурила на галерее, проходящей над главным приёмным залом, отменив ради этого даже обещанные купания. Виконт ныл, что это нечестно, что она обещала и нехорошо так обманывать. Пришлось пообещать поехать в другой раз.

Софии не хотелось ввязываться в очередные споры с Вермоном и Магдалиной, выслушивать досужие домыслы о восточных варварах, до сих пор практикующих колдовство. Поэтому она не взяла их с собой на галерею, стоически продежурив несколько часов в одиночестве. Слишком поздно она сообразила, что царевича провели к отцу по второму ходу через парк или вообще отвели в северное крыло, в зал приёма иностранных делегаций.

Она побежала к отцу, ругая себя за оплошность и недогадливость. На этот раз вместо старика камердинера у дверей стояли гвардейцы и не поддавались ни на какие уговоры. София и сама понимала, что на такие переговоры её не пустят. Она вышла было наружу, намереваясь обойти дворец с другой стороны и всё-таки увидеть царевича, когда он будет уходить. Но во дворе её догнали Вермон с Магдалиной, и на этот раз прогнать их ей не удалось.

Они сразу сообразили, что придумала принцесса, и совместными усилиями не без труда, но всё-таки отговорили её. София подозревала, что здесь не обошлось без вмешательства матери, пославшей следить за дочерью. Неохотно, но она дала увести себя.

– Послезавтра, принцесса, – в который раз повторяла ей Магдалина, торопливо уводя под руку на девичью половину. – Подождите до послезавтра. Придёт ваш царевич с официальным предложением, обручитесь и тогда уж сидите друг с другом сколько хотите. Но нельзя сегодня.

– А вчера можно было?! – недовольно канючила София.

– Вчера было знакомство. Публичное, при людях. А сейчас вы чего хотели?

– Просто посмотреть…

– Ну вот и посмотрите послезавтра. Или так замуж невтерпёж? – почти дословно повторила она слова Вермона.

Виконт хмыкнул. София уничтожающе взглянула на него через плечо, но не успела придумать язвительный ответ. Магдалина опять дёрнула её за руку, волоча за собой по лестнице.

Увидеть царевича в этот день ей так и не удалось. Весь вечер она ходила, недовольно хмурясь, шпыняя свою болонку, то беря на руки, то сгоняя с дивана. Магдалина пыталась успокоить Софию; виконт, напротив, подначивал, найдя себе новое развлечение. Теперь он уверял, что Амори планирует выдать принцессу замуж не за принца Давосского, а за самого короля, вдовствующего уже третий год. София сердилась, приказывала виконту прекратить, но втайне боялась, что, может быть, что-то за этим и есть. Поэтому Амори с чистым сердцем и заверял её, что ни о каком Мишеле речи не идёт. Конечно, если он и впрямь готовит её для самого короля…

Но ни за сына, ни за отца Давосского она не пойдёт. Это София решила точно. Она нервно ждала окончания сегодняшних переговоров, надеясь расспросить за ужином отца об их итогах.

Но и этого ей не удалось. Император, как сказала мать, был вынужден куда-то отъехать по делам. И ужинать он будет тоже не дома.

София знала только одного человека, который был бы нужен императору и не мог бы прибыть к нему лично. Два-три раза в месяц отец навещал канцлера Комнина и сегодня, очевидно, отправился тоже к нему.

София заволновалась ещё больше. Если канцлер Комнин подключился к переговорам о браке (а похоже, что так; зачем бы ещё император отправился к нему?!), значит, всё совсем серьёзно и не в её свадьбе тут уже дело. Такими пустяками канцлер себя не утруждает.

Она плохо спала в эту ночь. Перед сном долго молилась, просила Господа, чтобы всё побыстрее утряслось и она смогла бы, как уже мечтала, встать в подвенечном платье перед алтарём и произнести заветную клятву вместе с царевичем Волховским. Он должен быть её мужем. Он и больше никто, бормотала София засыпая и, кажется, даже во сне.