Шпага для библиотекаря

– Никак партизанские годы решила вспомнить, Дашка? И неймётся же тебе…

Тётя Даша улыбнулась – всё-то он понимает, милый Васенька! – и ласково провела рукой по грубой, заскорузлой ладони механизатора.

– Как же их забудешь? Такого лиха хлебнули – и вот, опять напасть, только теперь французы. И откуда они взялись на наши головы…

Дядя Вася, нестарый ещё пятидесятидвухлетний дядька, войну, тоже помнил. Недолгую оккупацию он провёл здесь же, в родной деревеньке, на базе которой ещё в тридцатых был создан колхоз «Знаменский». Как и многие сверстники помогал партизанам: носил записки, следил за немцами, и на фронт попал лишь в сорок пятом, приписав себе лишний год – правда, не в Германию, которая к тому времени успела капитулировать, а на Дальний Восток. Успел повоевать с японцами в Манчжурии: таскал на своём ленд-лизовском тракторе «Алис-Чапмерс» тяжёлые гаубицы. После победы над самураями остался в армии и демобилизовался только в сорок восьмом, в звании старшины. Но к родному очагу не торопился – родители к тому времени успели отдать богу душу, да и от родного совхоза остались только закопченные трубы на пепелище. Полученная в армии специальность механика-водителя позволяла неплохо устроиться – он и устроился, поездив по геологическим партиям, завербовался на стройку, потом другую. В начале шестидесятых, устав от неприкаянной кочевой жизни вернулся в родной колхоз (его к тому времени преобразовали в совхоз) где был принят с распростёртыми объятиями – как же, механизатор, тракторист, да ещё и с таким опытом! Но жизнь и здесь не задалась; молодая жена, взятая из соседней деревни, вскоре умерла, так и не родив ребёночка.

Это был жестокий удар. Дядя Вася стал попивать, вылетел из бригадиров и даже отсидел год в колонии за пьяную драку. Вышел по условно-досрочному, но домой вернулся не сразу, два сезона отпахав трактористом у геологов. А вернувшись, взялся за старое: завёл сомнительных дружков, стал пить, всё заработанное на северах спустил за полгода. Дело уверенно шло к алкоголизму и новой отсидке – но неожиданно для всех и себя самого, он сошёлся с совхозной библиотекаршей Дарьей Семёновной. Та давно овдовела и в свои немолодые годы нуждалась в мужском плече. Та ещё, конечно, опора – бывший зек, бобыль, запойный пьяница, но Дарья Семёновна взялась за дело со всей решимостью бывшей партизанки. По сути, она вернула его к жизни: дядя Вася бросил пить, взялся за ум, в совхозе его зауважали, снова предлагали в бригадиры. Они с библиотекаршей подумывали, чтобы записаться, как положено, и жить вместе – но тут приключилась эта невероятная история.

– Вспомнить, оно конечно, можно… – повторил дядя Вася. Только оружия нет, и взять его негде – со здешними-то самопалами пока ещё научишься обращаться… Да и где их искать, партизан-то?

– В книгах написано: как француз пришёл, мужики по деревням разом все поднялись. – возразила тётя Даша. Неуверенно возразила, потому что читала не только школьный учебник истории, но и другие книги – те, в которых война двенадцатого года описывалась без прикрас.

– Книги, книги… – проворчал механизатор. – Там чего угодно понапишут. Вот найдём мы партизан, а они нам вилы в бок! Небось, не забыла, как клуб едва не спалили?

Но библиотекарша пропустила это возражение мимо ушей – проблемы надо решать по мере их возникновения.

– Что до оружия, то есть двустволка. Небось, не хуже кремнёвых мушкетов бьёт, да и заряжать куда как быстрее. Я её ни в каком сортире топить не стала, а разобрала и припрятала. Ещё есть три ручные гранаты, но это на самый крайний случай. Ты, вот что, Васенька…

Она опасливо оглянулась (разговор шёл в маленьком актовом зале клуба) и понизила голос.

– Трактор твой исправный, заведётся, если нужно будет?

– А то, как же! Соляры полный бак, и ещё две бочки в кузове – студенты давеча поленились в подвал скатить. Только куда ехать-то? «Пердунок» по дороге, дай Бог, километров пятнадцать выжмет, верховые его мигом догонят. Что тогда делать будем?

– Пока не знаю. – Тётя Даша покачала головой. – Но ты всё же проверь машину, может и пригодится. В подвале лежат мешки с цементом, забрось полдесятка в кузов, от пуль за ними укрыться.

Дядя Вася озадаченно поскрёб затылок.

– Мешки? Как их перетаскивать? Французы во дворе, увидят. Они уже к «пердунку» и так приглядывались, и эдак…

– И что с того? Скажешь, в деревню везти собрался. Трактор твой для них не более, чем телега непривычной конструкции, а что он сам может ездить – это им невдомёк. Да и беспечные французы сейчас, не ждут подвоха. Да, как мешки в кузов побросаешь, ружьё под ними припрячь, а лучше, в один из мешков запихни. Как есть, в чехле, только заверни во что-нибудь хорошенько, а то чистить может, и некогда будет.

– Всё сделаю, Дашуль… – дядя Вася кивнул. – Студентов предупреждать?

– Предупреди, что ж? Они наверняка с нами захотят ехать. Хотя… – она задумалась, потом решительно тряхнула головой. – Нет, лучше я сама. Молодёжь, язык за зубами держать не умеют, разболтают раньше времени. И ещё поляк этот, Гжегош – не верю я ему, ни на грошик не верю!