Штормовое предупреждение (СИ)

Камин освещал их и тот небольшой кусочек мира вокруг, такой законченно-рдеющий, с рыжиной, золотивший и кожу, и чужие глаза. Темнота была рассыпчатой, казалось, в нее можно испачкаться, как в сажу. Они лежали рядом, лицом к лицу, и медленно, никуда не торопясь, касались друг друга губами. Рико это приводило в совершенный, неземной восторг. Ему потребовалось много времени, чтобы утолить это застарелое желание — жгущую изнутри жажду такого прикосновения. Он тянулся к Ковальски, каждый раз все еще опасаясь, что этот раз может быть последним. Лейтенант не взялся бы сказать, что творится у того в голове – и тем более на сердце, но сам себя чувствовал счастливым. Ощущение рядом человека, который доверился ему, принял его, подумал о нем, взялся о нем заботиться и позволил заботиться о себе давало ему это чувство. У него так раньше никогда не было. Ни разу. Не настолько. Не так тепло, не так надежно. Не так нежно. Здоровенный грубоватый психопат был с ним нежен — более нежен, чем … Нет, стоп. Нельзя, неправильно было бы сравнивать. Неэтично. Но он не знал другого пути познания, кроме как сравнение. Да, конечно, люди разные. Каждый дает то, что считает для себя верным и достаточным он. Это не говорит о людях хорошо или плохо. Задача в том, чтобы найти свою пару, свое соответствие, свое соотношение количества-качества…

Рико дышал ему в шею. И гладил. Безостановочно. Не отрывал рук от его кожи, скользил, медленно, быстро, сжимая, стискивая, заглаживая, и не мог остановиться, будто в каком-то подобии транса.

-Рико…

Он охрип. Голос срывался. Перед глазами все плыло. Рико владел им сейчас и был куда большим хозяином его тела, нежели он сам.

Напарник отозвался тихим, утробным звуком. Успокаивающим. Обещающим. «Я все дам тебе». «Все что тебе нужно». «Я весь твой». «Все что я могу дать, я дам тебе».

У Ковальски стиснуло горло. Это искреннее и чрезмерно щедрое обещание заставило его немного очнуться. Он чувствовал, что Рико не контролирует себя. Не потому, что не может — не хочет. Ему надо было приникнуть и отдать как можно больше – и это было для него важнее, чем получить. А Ковальски очень хорошо знал, что это такое…

-Рико, – позвал он. Тот вопросительно взрыкнул. – Мне надо поговорить с тобой.

Подрывник послушно приподнялся на локте. Заглянул в его лицо. С ожиданием и… страхом. Он все еще ждал, что может услышать: «Ну все, довольно». Ковальски и это понимал. Очень хорошо понимал. И эту его торопливость, и желание вывернуться наизнанку — тоже понимал прекрасно.

-Рико, – позвал он. – Все хорошо. Это,- то, что есть, – никуда не исчезнет. Это уже есть. Понимаешь?

Подрывник вдруг горько скривил губы. Погладил его по щеке.

«Это есть, пока ты хочешь».

-Я всегда буду хотеть. Ты же меня знаешь. Я не меняю коней на переправе.

Рико взял его руку в свою — здоровенную, грубую лапищу — и осторожно сжал свои подрагивающие от напряжения пальцы, перебирая ими, пытаясь держать так, чтобы Ковальски было удобно. Он сжал сначала кончики чужих пальцев, потом несмело забрал в ладонь больше, насторожено следя, до какого предела он может простирать свое нахальство. Лейтенант стиснул его руку сам, крепко, надежно, так, чтобы подавить чужую дрожь. Он хорошо знал, что значит и этот жест.

«Ты не уйдешь?».

-Я не уйду.

Рико пригнул голову и осторожно коснулся губами его шеи. Нашел языком бьющуюся жилку, облизал ее. Потерся щекой. Добрался кончиками пальцев до выемки между острыми ключицами и скользяще погладил чужое горло.

«Это сейчас. Когда тебе это нужно. А что дальше?».

-Я об этом и хочу поговорить. Послушай. Да, сейчас это нужно нам обоим. Но каждый думает — не может не думать — о том, что случится после. Что потом, когда отогреешься, когда сможешь распрямиться, посмотреть вокруг? Когда залечишь дыру в груди, когда перестанет быть так больно, когда начнешь искать чего-то лучшего…

Рико кивнул. Он как раз это имел в виду.

- Не будет ничего лучшего, – тихо произнес Ковальски. – Не будет ничего лучше тебя. Никто не будет лучше тебя. Никто не сможет быть. Никто не сделал — и уже вряд ли сможет — сделать для меня больше, чем ты. Если мерить все такой меркантильной категорией, как объем всего, что другой может тебе дать. Никто не сможет, понимаешь?

Рико посмотрел на него все с тем же горьким чувством. Постучал себя по лбу, тряхнул головой.

«Я-то ладно. Я не найду, потому что я – такой. Но ты ведь нормальный».

- Мне не нужен кто-то тоже нормальный, Рико. Не в нормальности дело. Я хочу быть уверен в том, кто будет со мной. Ты хочешь быть уверен в том, кто будет с тобой. Мы оба этого хотим. Что бы ни случилось в дальнейшем, оно не может быть больше, чем то, что было сегодня.

Рико недоверчиво поднял брови.

«Правда?»

Ковальски ему кивнул. Конечно, правда.

Сильное, передавливающее легкие объятие подрывника причинили ему настоящую боль – пожалуй, кого-то более мелкого и хрупкого он мог бы и повредить ненароком. Но сейчас Ковальски и это было приятно. Рико не уйдет. Он никогда не захочет уходить. Он только боится, что уйти могут от него. Он долго еще будет бояться этого. Они оба будут.