Штормовое предупреждение (СИ)

-Парень, ты различаешь Рождество и первое апреля? – просипела она, когда снова смогла издавать членораздельные звуки. – Рико! С тобой! Додуматься же надо!..

-Я не шучу.

Глаза Евы на миг — но только на миг — расширились. Но она привыкла быстро ориентироваться в стрессовых ситуациях, не спасовала и теперь. Вместо того чтобы начать сомневаться, требовать от него подтверждений, клятв и фотографий с места действа, она уточнила, тихо и насторожено, как будто опасаясь за его состояние:

-То есть ты вот так запросто пошел и замутил с… – Ева замялась и поглядела на товарища вопросительно, но он не подсказывал. Это — как и любой жест неповиновения — благодушия Еве не добавило. Она подпустила в голос хорошо ему знакомого металла, взявшегося ледяной изморозью:

-Адам Ковальски, ты, будучи в здравом уме и твердой памяти, говоришь мне, что вот так запросто пошел и вступил в близкие личные отношения с… Он же, если полностью, Энрико?

-Рикардо.

-Он еще и Рикардо!..

-Только потише об этом. Он не любит свое полное имя. Считает, что так можно назвать человека только после передоза мексиканскими мыльными операми. И я думаю, он не так уж ошибается.

-Адам, не заговаривай мне зубы. У тебя отношения с другим мужчиной? Я тебя правильно поняла? И ты не разыгрываешь меня?

-Ты правильно поняла. И ты знаешь, что я никого и никогда не разыгрываю.

-Кто тебя знает, вдруг ты начал, и я твой первый шаг к карьере великого комика… – Ева торопливо отхлебнула из своего стакана, поморщилась, потому что кофе еще не остыл, но проглотила. Вид у нее был все еще ошарашенный.

-Знаешь, это было бы последнее, о чем бы я подумала, – поделилась она. – Ты, конечно, охотно подчиняешься ведущему партнеру, но это вовсе не значит, что… – она стрельнула в собеседника глазами, как бы проверяя, не счел ли тот ее слова перегибом, но Ковальски имел свой привычный невозмутимый вид.

-И… – она хотела спрашивать еще, но не знала, с чего бы начать. Вопросы теснились, а он ждал, пока, наконец, дорогу себе не проложил самый для Евы важный. – Тебе хорошо с ним?

-Да.

-Ну, это главное, – и она вдруг внезапно успокоилась, как будто иные материи в таком щепетильном деле попросту не имели значения. Очевидно, первый ее шок прошел, и Ева приняла новость, как свершившийся факт. И уже соотносила его с собственным образом жизни, так как не замедлила поинтересоваться:

– Я так понимаю, наши душевные посиделки, то есть полежалки, заканчиваются? Ты больше не будешь водить меня по лав-отелям ради лекций по космологии и креветок?

-Почему? – Ковальски удивленно поднял брови, и очки немедленно воспользовались этим и сползли по тонкому носу чуть ниже. – Я с радостью буду проводить с тобой время.

-А твой дикарь тебя не станет ревновать?

-Ева, мы взрослые люди. Нам нет смысла друг другу лгать. Рико знает меня достаточно хорошо, чтобы понимать, насколько это было бы глупо. Он отлично осознает, что ты мой друг, и не станет ставить перед выбором: отношения с ним или отношения с тобой. Равно как и я не буду требовать, чтобы он перестал по выходным шастать к этому помойному бенду.

-Что за бенд?

-Я о «Братаканах».

-А! – рассеяно кивнула собеседница, как будто и правда имела толком представление о «Братаканах», а не слушала иногда краем уха, когда ее товарищ принимался ворчать или по телефону отчитывал напарника. На самом же деле было невооруженным глазом заметно, что думает Ева совершенно о другом.

-М-м… – протянула она задумчиво, словно еще толком не была уверена, говорить или не стоит. – Адам?

-Да?

-Я смогу тебя попросить?

-Конечно, – даже удивился он. – Ты же знаешь, я всегда…

-Тебе может и не понравится то, о чем я попрошу, – не дослушала его Ева. – Ты, конечно, безотказный, но я бессовестная.

-А что ты хочешь?

-Чтобы ты рассказал мне.

-Что рассказал?

-Всё, Адам. Я всегда хотела знать, что и как происходит, когда… Люди приходят к этому. Или это очень личное?

Он задумчиво устремил взгляд в недра своего стакана.

-Знаешь, я не уверен, что я и сам это понимаю, – отозвался ученый. – Это произошло так естественно, что сейчас мне странно, почему это произошло только сейчас.

-Да, знаешь, и мне тоже, – Ева вдруг ухмыльнулась. – Твой дикарь не из любителей тянуть резину и рассусоливать. Хотел бы тебя получить — давно бы уже зажал в уголочке… – и она, не сдержавшись, прыснула, представив себе эту картину. Ковальски же остался серьезен и покачал отрицательно головой в ответ на ее замечание.

-Рико намного лучше понимает людей, чем я. Это для него не имеет значения, кто перед ним, он ценит только поступки и готов мириться с чем угодно, если те его устраивают.

-Вон оно что, – протянула его собеседница задумчиво. – То у тебя была я, то есть они все так думали, что была, то Дорис… Он полагал, у тебя что-то получится. А когда не получилось… – она покивала задумчиво еще раз. И, продолжая глядеть на поверхность мраморного столика прямо перед собой, сказала: