Сибилла

Сибилла прошла через рощицу, которая росла на опушке моубрейского леса и под сенью которой она когда-то гуляла с тем человеком, чей образ теперь обитал у нее в душе. Ах, сколько же событий и перемен, лучезарных и мрачных, произошло со времен ее ранней юности, беспечной — и всё же полной раздумий! Сибилла погрузилась в мысли; она вспомнила полуночный час, когда мистер Франклин впервые посетил их дом; прогулки и странствия по окрестностям, походы, которые она замышляла, и объяснения, которые она так безыскусно давала ему. Память ее обратилась к их встрече в Вестминстере и ко всем печальным и полным нежности событиям, предвестницей которых эта встреча была. Воображение в ярких и живых красках представило ей даже то ужасное утро, когда Эгремонт в отчаянной ситуации пришел к ней на помощь; стоило Сибилле воскресить в памяти их трогательное прощание — и голос Чарльза зазвучал в ушах девушки, а щеки ее ярко запунцовели.

Уже перевалило за полдень; путешествие Сибиллы подошло к концу — она посетила своего последнего подопечного. Девушка спускалась с холмов в равнину и должна была с минуты на минуту вновь оказаться на той дороге, которая шла вдоль берега реки и через какое-то время привела бы ее к мосту. С одной стороны расстилалась вересковая пустошь, с другой возвышался лес, который очерчивал границу Моубрейского парка. И вот здесь навстречу Сибилле вышла большая группа женщин; с кем-то из них девушка была знакома, а некоторых даже навещала сегодня утром. Двигались они хаотично; на лицах читались отчаяние и панический страх. Сибилла остановилась и заговорила с одной из них, а остальные столпились вокруг. «Сюда идут „чертовы коты“, — сообщили женщины, — они на той стороне реки, поджигают фабрики и крушат всё, что попадет под руку, не щадя никого — ни женщин, ни детей».

Сибилла, встревожившись за отца, задала женщинам несколько вопросов, на которые те отвечали совершенно бессвязно. Кое-что, тем не менее, выяснилось: они никого не видели своими глазами и ничего не знали доподлинно. До них дошли слухи, что толпа двинулась вглубь долины; люди, рассказавшие им о том, утверждали, что явственно видели, как приближается огромное человеческое скопище, а потому заперли свои дома, перешли через мост и бежали в лес и на Пустошь. Под влиянием сложившейся обстановки Сибилла предположила, что слухи сильно преувеличены; в итоге она решила пойти дальше, и через несколько минут встреченные ею женщины исчезли из виду. Сибилла погладила Гарольда, тот снизу вверх посмотрел ей в лицо и гавкнул, как бы говоря, что он одобряет ее действия, а также осознаёт странность происходящего. Девушка еще не успела уйти далеко, когда ей повстречались два всадника, которые скакали во весь опор. Едва увидев Сибиллу, они осадили лошадей, внимательно оглядели ее и сказали:

— Вам лучше поскорее вернуться назад: этот сброд уже выступил — и теперь по долине движется огромный вооруженный отряд.

Необычайно взволнованная, Сибилла осведомилась у всадников, видели ли они сами этот отряд. Те отвечали, что нет, однако прибавили, что из Моубрея сообщили о приближении мятежников; что же касается их обоих, они изо всех сил спешат в городок, который находится в десяти милях отсюда; там, как они поняли, квартирует ополчение, которому мэр Моубрея отправил вчера депешу. Сибилла хотела было поинтересоваться, успеет ли она дойти до моста, чтобы присоединиться к отцу на фабрике Траффорда, но всадники торопились, а потому ускакали прочь, так и не дождавшись ее вопроса. И снова решила она идти дальше. Теперь она стремилась лишь к одному — добраться до Джерарда и разделить его участь.

К берегу причалила лодка, в которой сидели двое мужчин и множество женщин. «Чертовых котов» эти люди видели; по крайней мере, один из них издали различил толпу бунтарей, а вернее, взметенное ею облако пыли. О жестокости и бесчинствах мятежников ходили жуткие слухи. Судя по всему, эти смутьяны собирались напасть на фабрику Траффорда, но, как прибавил рассказчик, было вполне вероятно, что большая их часть, перейдя через мост, двинется в сторону Пустоши, где будет устроена общая сходка.

Сибилле просто необходимо было переправиться через реку на лодке, однако никто не захотел помогать ей грести. Прибывшие и сами оказались в положении беженцев — и собирались как можно скорее найти какое-нибудь временное укрытие. Эти люди были убеждены, что, если они вернутся сейчас на тот берег, то непременно повстречают бандитов. Они уже собирались оставить в одиночестве безмерно расстроенную Сибиллу, когда со стороны Пустоши появилась некая леди; она сама правила запряженной пони коляской, а следом за ней, верхом на таких же пони того же размера и масти, что и у их госпожи, ехали двое грумов; заметив толпу людей и крайне взволнованную Сибиллу, леди натянула повода и осведомилась, что здесь происходит. Один из мужчин (которого то и дело перебивали женщины, что принимались говорить разом), тут же начал расписывать положение вещей; леди, очевидно, была совершенно не готова услышать такое — и явно забеспокоилась.