Сибилла

Получив рукопись «Вивиана Грея» в свое распоряжение, Колбурн принялся информировать читателей о положительных качествах готовящейся публикации. В печати появились инициированные им сообщения о том, что новая книга представляет собой замечательный роман сатирического жанра, герой которого «знаком с каждым представителем современного светского и политического круга», что роман этот является «своего рода „Дон-Жуаном“ в прозе», а его автор — «талантливый светский молодой человек» — из практических соображений пожелал остаться неизвестным. Наконец, за несколько дней до появления «Вивиана Грея» в магазинах одна из лондонских газет писала о заглавном герое романа: «Этого персонажа <…> можно назвать, как мы слышали, каким угодно, но только не скучным: он, как сообщают, поистине „оригинал“: коварный, отважный, решительный» (цит. по: Ibid.: 59). 22 апреля 1826 года «Вивиан Грей» был опубликован.

Едва Вивиану Грею исполнилось десять лет, его отдали в школу, где «шестнадцать благородных девиц, все как одна — дочери священников, присматривали только за чистотой белья и нравственностью» (Disraeli 1859Ь/I: 2). Такое обстоятельство отроческой жизни Вивиана могло бы обеспечить ему будущее, сходное с тем, что ожидало юных героев Диккенса (в еще не изданных на тот момент романах)[44], однако судьба дизраэлевского персонажа складывается совершенно иначе. В свои «без малого десять лет» мальчик еще не умел читать и «не знал алфавита» (Ibid./I: 1), а в восемнадцать он уже не только хорошо знаком с сочинениями Платона, но и готов перейти к изучению Плотина и других неоплатоников (см.: Ibid./I: 19–20). Проблемы Вивиана коренятся в его необычайно быстром интеллектуальном развитии. Еще в школе он обнаружил, что остер на язык (см.: Ibid./I: 14). Его школьные сочинения неизменно «вызывали всеобщее одобрение» (Ibid./I: 7). Благодаря смекалке и знаниям он сумел победить в кулачном бою старшего по возрасту и физически более сильного противника (см.: Ibid./I: 13). Он без труда сделался предводителем своих однокашников и заводилой в их играх (см.: Ibid./I: 8–9). После внезапного исключения из школы за одну из своих проделок Вивиан на год с липшим погружается в чтение книг в отцовской библиотеке, и там он ненароком открывает для себя «отрасль знания, безусловно, наиболее восхитительную из тех, что существуют на свете, но и, безусловно, наиболее рискованную для мальчика — изучение политики».

И вот всё разрешилось! Необъяснимое душевное томление, которое так часто озадачивало его, было наконец объяснено. Эта потребность, непреодолимая потребность, которую он так часто испытывал, была наконец-то утолена; великая цель, на которой следовало сосредоточить силы и работу ума, в итоге была найдена. В возбужденном состоянии он шагал по своей комнате, тоскуя о парламенте.

(Ibid./I: 24)

Сразу вслед за этим описанием переживаний героя следует комментарий автора:

Можно спросить, что же во всём этом дурного? Быть может, читатель возразит, сказав что-нибудь о благородном духе и юношеском тщеславии. Вред же был огромен. Приближалось время, когда Вивиану предстояло уехать из дома в Оксфорд — иначе говоря, начать долгую подготовку к своему вступлению на жизненный путь. И вот этот человек, который готовился стать студентом — этот мальчик, этот юноша, что собирался приступить к своему образованию, — возымел все желания зрелого, умудренного опытом человека, не обладая притом надлежащим опытом и зрелостью. Он уже стал хитроумным чтецом человеческих сердец и осознавал, что ему от рождения дана власть над словом, способным направлять людей. Одна уже мысль об Оксфорде для такой личности была оскорблением.

(Disraeli 1859Ь/I: 24–25)