Сибирь. Эпопея века \\ Сибирский вызов

Это тоже убедительные объяснения, но и это еще не вся правда, еще не самое главное. Я полагаю, что в Сибири люди чувствуют себя иными, и на самом деле они — иные. Они становятся такими благодаря условиям, в которых формируются сибиряки. Куда бы вы ни приехали, вы найдете смесь национальностей, обычаев, языков. На БАМе и в Усть-Нере, в Артыке и Братске, в Богучанах и Усть-Илимске выходцы из Азии и Европы, русские и армяне, грузины и украинцы, азербайджанцы и татары работают бок о бок, едят за одним столом, спят под одной крышей. Все они сибиряки, но приехали из разных мест — одни из деревень, другие из больших и современных городов, одни с солнечного юга, другие с севера. Почему? Многими движет отказ от городской жизни. Я бы отметил, что среди причин, побуждающих людей приезжать сюда, всегда присутствует элемент экологии: тайга, жизнь на открытом воздухе среди бескрайней природы — перед их зовом нельзя устоять. Но есть, возможно, и более глубокие причины, не всеми осознаваемые в равной мере. Новые человеческие и природные масштабы ограждают Сибирь от влияния слишком бюрократизированного мира. Со времен первых переселенцев, пересекших Уральские горы, сибиряк был и остается первооткрывателем.

ГЛАВА V

Пока нет густого населения, сильна и непобедима тайга, и фраза: «Человек есть царь природы» — нигде не звучит так робко и фальшиво, как здесь. Если бы, положим, все люди, которые живут теперь по Сибирскому тракту, сговорились уничтожить тайгу и взялись бы для этого за топор и огонь, то повторилась бы история синицы, хотевшей зажечь море.

Антон Чехов

54 ГРАДУСА НИЖЕ НУЛЯ

Русские говорят: имея дело с Аэрофлотом, знаешь время вылета и никогда не знаешь, когда прилетишь; но прилетишь. И виновата тут вовсе не гигантская авиакомпания, нет в том вины и пилотов и самолетов. На этих широтах погода меняется неожиданно, термометр показывает резкие скачки температуры, пелена тумана возникает порой за несколько минут и так же быстро исчезает. Потому и приходится делать незапланированные посадки, ждать, пока будет открыт нужный аэропорт. Я сталкиваюсь с капризами сибирской погоды, когда пузатый АН-10 несет меня из Иркутска в Якутск — это 2 тысячи километров.

Хорошая погода при взлете меняется к худшему за время ночного полета; мы вынуждены сделать посадку в Нюрбе. Первая встреча с Якутией: 40 градусов мороза и полярный пейзаж. Поселок далеко отсюда, но уже в столовой аэропорта происходит моя первая встреча с жителями Севера. Они сидят вокруг стола и едят соленую рыбу, запивая ее очень горячим чаем. У них миндалевидный разрез глаз, широкие лица и выступающие скулы, но это не китайцы, не монголы и не японцы. Это якуты — самая многочисленная, после бурятов, коренная народность Сибири. За другим столом сидит белокурая русская девушка: в своей шубке из тюленьего меха и варежках из ондатры, она выглядит очень элегантно. Мне говорят, что она геолог, только что получила диплом. И через несколько дней присоединится к партии изыскателей, работающих севернее, в тундре.

В час ночи нам сообщают, что аэропорт в Якутске принимает. Через 40 минут мы прибываем на место. Стюардесса предупреждает нас, что термометр показывает 54 градуса ниже нуля, и просит перевести стрелки часов еще на час вперед. Когда я высовываюсь из двери самолета, холод хватает меня за горло: воздух звенит, как металл, я слышу какой-то неясный, но сильный гул, похожий на шум закипающего чайника. Первое ощущение — страх. Я должен собрать все силы, чтобы преодолеть его и выйти наружу, в незнакомый мир вечного холода.

Мой коллега — якут по имени Павел, спокойный и заботливый, чьи человеческие качества мне еще предстоит оценить во время долгой поездки, которую мы вместе совершим по Якутии, — ведет меня к «Волге», предоставленной в мое распоряжение редакцией его газеты. Он везет меня прямо в гостиницу «Лена», где для меня забронирован теплый номер с ванной. Чтобы войти в гостиницу, нужно преодолеть тройную дверь — защитный барьер, не дающий холоду проникнуть внутрь.

На следующее утро мне опять приходится собрать все свое мужество, чтобы покинуть тепло комнаты и выйти на пятидесятиградусный мороз, царящий на улице. Плотный туман, состоящий из мельчайших кристаллов льда, укутал город. Чтобы защитить легкие от ледяного воздуха, я прикрываю рот толстым шерстяным шарфом; белая корона из инея, намерзшая вокруг глаз, щиплет за веки, слипаясь при каждом их движении. Все институты и учреждения, где работают люди, с которыми я должен встретиться, находятся в центре, в нескольких сотнях метров от гостиницы. Нужно идти пешком и испытать на собственной шкуре действие этого невероятного холода, сухого и колючего.