Сибирская эпопея

Ничто не ускользало от внимания Николая Муравьёва, активно интересовавшегося международной политикой, жадного читателя газетных новостей и пламенного честолюбивого патриота. Еще до занятия своего поста в Иркутске, занимаясь в разных министерствах сбором всевозможной информации, необходимой ему для работы в этом новом качестве, молодой генерал-губернатор Восточной Сибири ясно разглядел за китайскими неурядицами главные проблемы, с которыми России предстояло столкнуться в ближайшем будущем. Во время своего последнего разговора с царем накануне отъезда в Сибирь⁸⁹ он первостепенное внимание уделил вопросу о приграничных территориях с Китаем. Государь отвечал лишь уклончиво, но губернатор вновь и вновь возвращался к этой теме. В происходивших событиях он видел как серьезную угрозу, так и исторический шанс для своего Отечества. Угроза: отправив свой флот в верховья крупных китайских рек, Великобритания захочет повторить то же самое несколько севернее, выбрав на этот раз реку Чёрного дракона, Хэйлунцзян, называемую у русских Амуром. В таком случае России придется распроститься с продвижением к Тихому океану, а возможно, и с контролем над Сибирью, ведь Амур позволял проникнуть в самое ее сердце. Шанс: слабость Китая давала России возможность самой овладеть огромными территориями, формально находившимися под маньчжурским контролем, но фактически являвшимися no man's land [ничейной, никому не принадлежащей землей – англ.], без четко обозначенной международной юрисдикции, где проживали автохтонные народы – гиляки (нивхи), удегейцы, ульчи и др.

* * *

Для понимания того, о чем здесь идет речь, необходимо взглянуть на карту. В этот период Российская империя занимала всю северную часть Азии и побережья Тихого океана. Ее флаг развевался над Камчаткой и Аляской, фактории «Российско-Американской компании» располагались по всему северному побережью Охотского моря вплоть до Аяна. Однако южнее огромный бассейн реки Амур оставался вне юрисдикции российской власти. Во время великого броска на восток промышленников и казаков в XVII веке, несколько русских отрядов из Якутска и с берегов Лены открыли путь на юг к Амуру. Предводитель одного из таких отрядов, Ерофей Хабаров, даже спустился на несколько тысяч километров вниз по течению великой реки в 1651–1653 годах. Вдоль его пути образовались отдельные поселения крестьян и охотников под защитой традиционных острогов с деревянными башнями и стенами, обитатели которых смешивались с коренным сибирским населением. Правда, русское присутствие сохранялось там недолго. В отличие от остальной части Сибири, где русские форпосты наталкивались лишь на сопротивление местных народностей, берега Амура с их аборигенами интересовали также и Китай, столица которого располагалась всего лишь в 1 500 км. Прибытие первых русских отрядов на Амур в середине XVII веке в точности совпало с ростом могущества маньчжуров, непосредственных соседей амурских племен. Их князья и воины захватили Пекин в 1644 году, а затем овладели остальной частью Китая, основав новую династию Цин и, помимо всего прочего, обязав чиновников и ученых по всей империи носить косу в соответствии с типично маньчжурским обычаем. Когда новые повелители Китая, только что подчинившие южные провинции страны, узнали о появлении на севере, неподалеку от их исконных земель, новых завоевателей с косматыми бородами, принуждавших местное население к выплате ясака, маньчжурские армии совместно с их монгольскими союзниками повернули на север. В тот период Россия не имела сил для достойного отпора, и в 1689 году представитель царя Фёдор Головин, почти осажденный в крепости Нерчинск к востоку от Байкала, был вынужден подписать договор, оставлявший за Поднебесной бассейн реки Амур. Новая граница была проведена по рекам Аргуни и Уде; в обмен на установление регулярных торговых отношений русским пришлось, в частности, оставить свою крепость Албазин, затем до основания разрушенную маньчжурами. Нерчинский договор – первое соглашение между Китаем и европейским государством. Русский полномочный посол князь Василий Голицын с удивлением обнаружил, что в состав китайско-маньчжурской делегации входят два советника-иезуита (француз и португалец), которые в самом сердце континентальной Азии составили оригинал договора на латыни, переведенный затем на маньчжурский, монгольский, китайский и русский языки.