Сибирская эпопея

Но как было приняться за дело? Когда в последний раз на аудиенции у государя Муравьёв заикнулся о возможном рейде русских в Приамурье, полученный ответ прозвучал предельно ясно: «Нужна ли нам эта река, если абсолютно точно доказано, что лишь пиро́ги и шлюпки отваживаются заходить в ее устье?»¹⁰⁵ Попробовать поймать удачу, невзирая ни на что, означало не только перехитрить могущественных британцев или американцев с их торговыми интересами, ни даже затеять игру с Китайской империей, а пойти на открытое нарушение инструкций Амурского комитета, руководимого Нессельроде и его клевретами, и бросить вызов высочайшей воле Николая I. Никакая протекция не смогла бы здесь помочь, никто не удержался бы на своем посту, допустив подобную дерзость.

И тогда был разработан следующий план: Невельской, имеющий право претендовать на командование военным кораблем, попросится капитаном на небольшое транспортное судно «Байкал», которому надлежит доставить в порт Петропавловска-Камчатского груз, необходимый Муравьёву в этом отныне вверенном ему регионе. «Байкал» как можно раньше с началом навигации покинет Петербург и под всеми парусами устремится через Атлантический и Тихий океаны к месту назначения. Там по приказу нового генерал-губернатора его быстро разгрузят. Затем, имея в запасе несколько недель, «Байкал» под командованием Геннадия Невельского направится прямиком к предполагаемому устью Амура для съемки и составления карт. Вторая часть задания была облачена в осторожно-расплывчатые формулировки; управляющий морским министерством, близкий к Великому князю, оказался посвящен в тайну перед тем, как подать приказ на подпись царю. Параграф, составленный самим Невельским, – «По сдаче груза в Петропавловске следовать в Охотское море, тщательно осмотреть и описать юго-восточный берег Охотского моря до лимана Амура» – был вычеркнут начальником Главного Морского штаба князем Меншиковым и заменен формулировкой: «Осмотреть юго-восточное побережье Охотского моря между пунктами, определенными другими мореплавателями». Это была неуклюжая хитрость, чреватая крупными неприятностями для Невельского, которому Меншиков пообещал вырвать позднее у царя формальное позволение на подобную затею.

«Байкал» вышел из Кронштадта 21 августа 1848 года. Когда транспорт бросил якорь на Камчатке в мае 1849 года, никакого позволения туда не поступило. Продолжать плавание, невзирая ни на что, означало рисковать серьезным конфликтом с Китаем и в особенности подпасть под закон об оскорблении Величества. Невельской собрал своих офицеров и торжественно объявил им, что берет на себя все последствия предприятия, которое хочет успешно завершить. 30-го мая «Байкал» снялся с якоря, 7-го июня корабль достиг берегов, описанных предшествующими экспедициями, и Невельской, действительно, увидел перед собой огромные песчаные мели, препятствовавшие всякому продвижению вперед. Командир приказал спустить шлюпку на воду и «все время бросать лот». Сильные двусторонние течения и туман затрудняли движение, и можно было расслышать грохот волн, разбивавшихся о скалы у берега Сахалина, расположенного совсем близко. Шлюпка шла впереди, транспорт медленно следовал за ней. Офицеры вели судно с большой опаской, но оно то и дело садилось на мели, с которых надо было сниматься. Двигаясь пешком по берегу, отмечали вехами песчаные мели. Случалось, шлюпку захлестывало сильными волнами на подводных грядах и валах. Тем не менее постепенно стало ясно, что старые карты, имевшиеся у Невельского, приблизительны, а то и ошибочны. Моряки «Байкала» сделали сразу два открытия, изменившие ход русской истории в этом регионе. Первое: между Сахалином и материком имеется пролив.

Сахалин – это, конечно же, остров, и все предыдущие мореплаватели ошибались на сей счет. Пролив Невельской назвал «Татарским», «хотя мог бы дать ему свое имя»,¹⁰⁶ – скромно замечает его дочь. Россия получила прямой выход в Японское море из Охотского. Второе открытие было сделано 22 июля 1849 года: в самом проливе Невельской обнаружил «широкий, свободный проход между песчаными мелями и бурунами».¹⁰⁷ «Байкал» беспрепятственно вошел туда: это и было устье Амура. Еще несколько недель плавания, и доказательство получено: великая река судоходна, и самые крупные корабли, если внимательно вести их, могут обеспечить сообщение между Тихим океаном и Восточной Сибирью. Маститые географы оказались посрамлены настырным капитан-лейтенантом, которому тогда было 36 лет.

* * *