Сибирская эпопея

Север? Сторонники Богдановича возражают, что север – это непроходимые болота, поросшие лесом. Дыра без будущего и без всяких шансов оживить экономику. «0 х 0 = 0»¹¹, – злобно заключает втянутый в борьбу столичный хроникер. В своем усердии полковник и его сподвижники доходят до того, что пробуют заручиться поддержкой в рядах конкурентов и публикуют петиции, подписанные сотнями купцов из северных земель, выступающих за южный вариант. «Северяне» в ответ пытаются подорвать репутацию полковника, заявляя, что он подкуплен и действует по указке находящихся на его маршруте городов. Тот возмущается: «Ваше Сиятельство, – пишет он министру путей сообщения, – я никогда не претендовал ни на какую концессию, никогда не высказывался в этом смысле и не имею намерения делать это в будущем. Заклинаю Вас относиться ко мне не как к претенденту на концессию, а как к человеку, хорошо изучившему местные условия Урала и Сибири и знающему, в чем состоят их интересы».¹² Внутренними российскими дебатами Богданович не ограничивается – он ищет поддержки за рубежом. Бывший полковник-пожарник теперь почетный гость на Международном конгрессе Парижского географического общества, где ему устраивают овацию. Там Богданович по-французски отстаивает историческую миссию своего проекта: «Цивилизация быстро движется с Запада на Восток, препятствия могут замедлить этот процесс, но не могут его остановить <…> Победа западного прогресса в России уже обеспечена».¹³ Там он заручается поддержкой француза Фердинанда де Лессепса, дипломата, возглавлявшего только что завершившееся строительство Суэцкого канала. В пору, когда Россия все больше и больше прибегает к использованию частного французского капитала, обретение такого союзника чрезвычайно важно: «Поддержка видного французского географа, чья речь вызвала бурные аплодисменты, не может не вызвать значительного резонанса во всем мире», – пишет Paris-journal.¹⁴ Богданович везде и повсюду: на банкете по случаю летней Нижегородской ярмарки 1875 года он выступает с пламенной речью в защиту своего проекта. На вечере в честь шведского мореплавателя Адольфа Эрика Норденшёльда он позирует рядом с героем дня, который, задумав впервые пройти Северо-Восточным морским путем, стал одной из самых влиятельных фигур российского общества.

Среди многих десятков документов, подпитывающих эту битву, самый, пожалуй, необычный – это письмо, написанное генерал-губернатором Западной Сибири генерал-адъютантом Хрущёвым 6 июля 1875 года на имя военного министра. После многолетних проволочек правительство уже готово положить конец распрям, но полемика в самом разгаре. И вот в момент наивысшего напряжения сибирский губернатор, больной и умирающий, решает за несколько дней до смерти написать еще одно, последнее, прошение в форме завещания: «Я снова болен и на сей раз чувствую, что силы мои крайне истощены. (…) Благодаря моему опыту и накопленным знаниям я глубоко убежден, что все будущее Сибири, ее экономическое и гражданское развитие, ее единство со всей остальной страной зависят от решения правительства относительно железнодорожного сообщения Сибири с Россией. (…) Я обращаюсь к вам [господин министр], и прошу вас стать деятельной поддержкой и опорой южному маршруту [вариант, который отстаивает Богданович]. Я умру спокойно, сознавая, что столь радостное и полезное сближение Сибири и Москвы осуществится вскоре во славу нашего обожаемого государя. Настоящее письмо – это мое завещание».¹⁵

В мае 1875 года министр путей сообщения адмирал Константин Посьет наконец предлагает правительству свой проект. Как и Богданович, он решительно выступает за великий путь, призванный соединить Сибирь с Россией. «Необходимо дать Сибири шанс встать на путь развития», – убеждает он своих коллег. Это первое официальное одобрение великого транссибирского начинания, и, учитывая все предстоящие материальные и технические препятствия, само собой разумеющимся его не назовешь. Зарубежная пресса, прежде всего британская, то и дело высмеивает обсуждаемые в России проекты новых поездов, называя их смехотворными «мечтаниями, достойными Жюля Верна».¹⁶ В России тоже преобладает скептическое отношение. Так вот, Министр говорит что, Транссиб нужен, но на этом совпадение взглядов с полковником заканчивается: к удивлению многих коллег, он высказывается в пользу северного варианта, конкурирующего с планом Богдановича. Предлагаемый маршрут короче на 189 км, обойдется он на миллион дешевле (из 62 млн ориентировочных затрат), будет способствовать столь необходимому Сибири экспорту и позволит развивать бедные северные районы.