Сибирская эпопея

И вновь не обошлось без резкого противодействия. Помещики, и так уже изрядно пострадавшие вследствие отмены крепостного права, встречали в штыки любой проект поощрения миграции. В своих «Воспоминаниях» Сергей Витте рассказывает о сопротивлении со стороны дворянства, опасавшегося сразу нескольких вещей: массового исхода крестьян, исчезновения дешевой рабочей силы, необходимой помещикам, и беспорядков, к которым неизбежно приводило всякое изменение векового уклада.¹¹¹ Однако в 1889 году, по настоянию, Витте Александр III распорядился иначе. Был издан закон, отныне призванный разрешать и поощрять добровольное переселение в Сибирь. При условии, что кандидат в переселенцы был свободен в своих действиях и не обременен долгами, он мог направляться на Восток, воспользовавшись уже проложенными участками Транссиба. Для него предусматривался специальный тариф в вагонах третьего класса.

Новая магистраль стала главным орудием этой новой политики колонизации азиатской России, опять-таки вдохновленной американским примером. В начале доклада экспертов, подготовленного для Комитета Сибирской железной дороги в 1892 году, говорилось следующее: «Самый поразительный и убедительный пример благотворного влияния железной дороги на пересекаемые ею районы предоставлен нам Северной Америкой. Действительно, под ее воздействием некоторые штаты за короткое время преобразились до неузнаваемости».¹¹² Подобно линиям, проложенным в американских прериях, железнодорожные пути, которые Россия собиралась провести через сибирские степь и тайгу, должны были позволить тысячам переселенцев пересечь континент и вступить во владение землями, что были им обещаны вдоль всей магистрали и на расстоянии 200 км по обе стороны от нее. Это был решающий поворот: впервые в истории России железная дорога стала инструментом демографической политики. Также впервые предпочтение было отдано перевозке пассажиров, а не грузов. Подобная картина мало походила на ту, что некогда, в самом начале развития железнодорожного транспорта в России, виделась полковнику Богдановичу, мечтавшему о перевозках зерна.

Поначалу эта новая политика осуществлялась со скрипом. Многие крестьяне, изъявлявшие желание отправиться в дальние края, наталкивались на противодействие местных властей, отказывающихся выдавать им документы. Кто-то уже продал все свое имущество и поехал, не дожидаясь официальных бумаг, что ставило его фактически в положение нелегального мигранта. В 1893-м, а затем в 1895 году Комитет Сибирской железной дороги, в котором Сергей Витте курировал отныне внутрироссийскую миграционную политику, издал постановления, еще больше стимулировавшие переезд. Были выпущены «Временные правила для образования переселенческих и запасных участков в районе Сибирской железной дороги». В соответствии с ними запрещалось насильственно возвращать домой беспаспортных кандидатов на переселение. Особенно важное значение имело то, что вновь прибывшие получали право на 15 гектаров пашни (целая усадьба с лесами и пастбищами) на душу трудоспособного мужского населения. Кроме того, им предоставлялась трехлетняя отсрочка от военной службы, а также освобождение от всех налогов на тот же срок с пониженным налогообложением в течение трех последующих лет. Нуждающиеся в денежных средствах могли получить беспроцентную ссуду. Что касается рабочих-железнодорожников, ремесленников и служащих, которых государство также стремилось привлечь, им выделялись участки земли рядом с магистралью размером до гектара, что было достаточно для огорода.

В 1862–1885 годах в среднем 12 тысяч человек ежегодно переселялись в азиатскую Россию. Статистика была не совсем точной, в зависимости от того, регистрировались ли переселенцы в полицейских участках первых же городов либо делали они это в более удаленных местах, расположенных вдоль магистрали. Однако после сдачи в эксплуатацию первых же участков Транссиба ежегодное число переселенцев, проехавших по нему, достигло 40-а, а затем и 50-ти тысяч. В 1900 году по Транссибу проследовало на восток 225 тысяч переселенцев. За несколько десятилетий население Сибири удвоилось. Накануне Первой мировой войны Транссиб перевез из Европы в Азию более 5 млн крестьян. За тот же самый период (1896–1914) население России возросло на 30 млн.¹¹³ Вне всякого сомнения, Транссибирская магистраль способствовала снижению демографического и социального напряжения, на что власти и рассчитывали.