Сибирская эпопея

Отправив на коронацию столь именитого, могущественного сановника, Срединная империя желала подчеркнуть ценность и значимость отношений, отныне поддерживаемых ею с Россией. Более того, в последние годы XIX века Империя Романовых выступала в глазах пекинского двора единственным по-настоящему заслуживающим доверия партнером, тогда как другие западные державы грызлись друг с другом в стремлении отхватить что-нибудь у слабеющего Китая. К англичанам и французам, которые на протяжении нескольких десятилетий занимались «дипломатией канонерок», пытаясь установить контроль над главными торговыми городами Китая, теперь присоединились немцы, все усиливающиеся и полные решимости урвать свой кусок колониального пирога. Наконец, активизировались и японцы, которые только что бесповоротно покончили со столетиями изоляции и тоже претендовали на участие в перераспределении сил и богатств, происходившем тогда на Дальнем Востоке. В 1894 году Япония внезапно начала войну против Китая, застав его совершенно врасплох. Военные действия продолжались недолго: к изумлению европейцев, не подозревавших о наличии у нее столь мощной ударной силы, островная Япония без труда расправилась со своим континентальным соседом, утвердившись в статусе новой восходящей азиатской державы, и захватила Ляодунский полуостров вместе с Порт-Артуром, новым китайским военно-морским плацдармом. Некоторое время европейцы опасались, что японцы собираются прочно обосноваться на этом полуострове, выгодно расположенном у ворот Северного Китая. Следовало ли при колониальном разделе Китая теперь считаться с этим новым азиатским игроком? По крайней мере в этом вопросе между европейцами, считавшими такую перспективу неприемлемой, царило единодушие. Россия, Германия и Франция выступили единым фронтом, добиваясь от японцев вывода своих войск из Китая.

Микадо предпочел не провоцировать три сплотившиеся европейские державы, однако в обмен на вывод своих войск он потребовал дополнительную контрибуцию с Пекина. Для и без того уже обескровленного Китая эти денежные выплаты были непосильным грузом. В европейских канцеляриях поговаривали, что Япония направит эти колоссальные суммы на строительство нового флота, соответствовавшего ее возросшим амбициям. Россия помогла Китаю собрать требуемые средства, выступив посредником в переговорах последнего с крупными французскими банками, своими главными партнерами. В числе банков, согласившихся профинансировать Китай в обмен на русские гарантии, были Парижско-Нидерландский банк и банк «Лионский кредит». В знак признательности за эти усилия Ли Хунчжан и прибыл в Москву с надеждой, что новый царь Николай продолжит политику добрососедства.

Столь оглушительный выход Японии на военную сцену всполошил русских стратегов, заставив их полностью пересмотреть основы своей дальневосточной политики. С середины XIX века в императорской России существовал устойчивый страх перед повторением на ее азиатском фланге сценария Крымской войны, когда союзный англо-французский флот оказался способен захватить или угрожать всем русским владениям на Тихом океане – от Аляски до устья Амура. С того времени Великобритания неуклонно наращивала свою мощь, утвердившись в роли бесспорного лидера на морских просторах. Открытие Суэцкого канала в 1869 году еще более усилило ее натиск, позволив британскому флоту, который де-факто контролировал новую водную артерию, прорытую в песках, быстро достигать Тихого океана. Гонконг, уже оказавшийся в руках англичан, стал столь же оживленным портом, как и Лондон. Открытие Трансканадской железной дороги позволило еще более сократить время возможной переброски войск из Европы на азиатский театр военных действий. Если при использовании Суэцкого канала на это требовались 52 дня, то при транзите через Северную Америку – всего 37. Указанное время не превышало необходимого России срока для переброски возможного подкрепления во Владивосток, поскольку в середине 1890-х годов Транссибирская магистраль не достигла еще даже Байкала. Опять-таки англичане (кто же еще?) предложили китайцам провести новые железнодорожные линии на север страны и в Маньчжурию: по некоторым донесениям, поступившим в Петербург, британцы якобы подстрекали Запретный город силой вернуть территории по Амуру и на Дальнем Востоке, уступленные России.¹¹⁹ В сознании русских руководителей Англия возглавляла список потенциальных противников. Вплоть до молниеносного вторжения» Японии в Китай русские стратеги были озабочены одной Европой: Европа стояла в центре их мира, поэтому конфликт в Азии воспринимался ими лишь как расширение войны между европейцами.