Сибирская эпопея

С тех пор список жертв продолжал увеличиваться. Арестованы все главы региональных трестов ГУСМП. Десятки, а затем и сотни рядовых и высокопоставленных сотрудников исчезали один за другим. Среди них Алексей Бобров, политический комиссар «Челюскина», так боявшийся, что снова попадет в ад, в котором ему уже довелось побывать. На этот раз он пробыл в заключении недолго. Боброва арестовали осенью 1937 года, и его имя фигурировало в списке обвиняемых, завизированном 3 января 1938 года самим Сталиным и другими членами Политбюро. Приговор прозвучал 11 января и в тот же день Бобров получил пулю в затылок на полигоне Коммунарка, в пригороде Москвы. Вместе с ним расстреляли еще 10 его коллег из Главсевморпути и Наркомата водного транспорта.¹³² Через пять дней тела еще девяти сотрудников этих организаций сброшены в братскую могилу. Бобров – не единственный из героев-челюскинцев, расстрелянный «как бешеный пес». Илья Баевский, один из заместителей Шмидта, который на льдине вел заседания партийной ячейки, оказался в той же отправленной на полигон группе. Его арестовали дома, пытали. На последней фотографии, сделанной в тюрьме, у него страшный блуждающий взгляд. Расстрелян. Его жена, педиатр, сослана на пять лет в Северо-Двинский лагерь. О судьбе их двоих маленьких детей ничего не известно.¹³³ И другие герои-челюскинцы, – гидролог Хмызников, зоолог Белопольский, завхоз Канцин, плотник Юганов попадут в разное время в ГУЛАГ или в ссылку. В расстрельных списках также числятся участники славной советской полярной эпопеи 1928 года – девять членов экипажа «Красина», спасавшего итальянскую экспедицию Нобиле. Секира НКВД не щадила никого. У несчастных вырывали гротескные и сюрреалистические признания: шпионаж в пользу Чехословакии в Арктике, «передача в виде шпионских сведений данных о режиме льдов в Северном Ледовитом океане».¹³⁴ Из 300 человек, награжденных во время чествования челюскинцев, у 24 отняли награды, 11 арестовали, и, наконец, семерых расстреляли. В июне – июле 1938 года расстреляны трое из пяти членов комитета спасения челюскинцев: Николай Янсон, заместитель начальника Главного управления Севморпути, награжденный в июне 1937 года; другой заместитель начальника ГУСМП Семён Иоффе, а также Иосиф Уншлихт, начальник Главного управления гражданского воздушного флота. Как скажет Михаил Громов после смерти Сталина, когда вас вызывает вождь, вы, направляясь на встречу, не знаете, украсит крест вашу грудь или вашу могилу.¹³⁵

Когда папанинцы дрейфовали на льдине, 115 служащих Главсевморпути, 30 научных сотрудников и 40 других «работников советского Севера» уже предстали перед специальными трибуналами. Большинство было немедленно расстреляно. Среди них и известные люди, например, Михаил Плисецкий, руководитель советского угольного треста на Шпицбергене, отец балерины Майи Плисецкой и ее брата, будущего балетмейстера Азария Плисецкого. И множество других, менее известных. Назовем хотя бы некоторых из длинного скорбного списка,¹³⁶ кропотливо составленного историком Сергеем Ларьковым и обществом «Мемориал»: Жигалев, заместитель начальника полярной авиации, расстрелян; Поляков, радист, расстрелян; Чиковани, начальник планово-экономического отдела, расстрелян; капитаны Семикоз, Дымский, Стехов, Пережогин, Гадилло, расстреляны. Весной 1938 года, после возвращения папанинцев и «неудовлетворительной» оценки работы ГУСМП ситуация становится еще хуже. Отто Шмидт, стоявший над всеми, пытался остановить погром, ударившись в красноречие в духе палачей, чтобы заверить их в своих самых лучших намерениях: «Подлые троцкистско-бухаринские агенты фашизма, пробравшиеся в Главсевморпуть, срывали выполнение планов, скрывали от Родины богатства Арктики, замораживали суда, всячески вредили и дезорганизовывали работу, разрушали стахановское движение… Первейшей задачей для всех честных работников Главсевморпути является сейчас решительное и беспощадное выкорчевывание вражеских остатков, очищение Главсевморпути от всех сомнительных элементов и полная ликвидация последствий вредительства».¹³⁷ Но ничто не могло уже остановить инерцию репрессий. Счет шел на сотни служащих, ученых, летчиков и простых работников Арктики, увидевших на рассвете на своем пороге агентов НКВД в васильковых фуражках. В «Дом полярников», престижное здание, только-только построенное на Никитском бульваре, одном из красивейших бульваров Москвы для новой элиты полярников, приходили так часто, что треть квартир опустела. Всего, согласно данным Сергея Ларькова,¹³⁸ небольшая империя Шмидта потеряла более 2 000 человек.