Сибирская эпопея

Власти уверяли, что это временное жилье. Но временный характер растянулся на 20 лет. Все нужно было запланировать и создать с нуля, а государство не справлялось с управлением и координацией той почти дикой колонизации, которую проводили его собственные министерства. Это хорошо видно на примере Сургута, неофициальной столицы советской нефтяной промышленности. Прошло двадцать лет после высадки Салманова с его мятежной экспедицией на сельской пристани, и выросший на этом месте город представлял собой бесформенное скопление кварталов, не связанных между собой и существующих по отдельности. Торопясь разместить своих работников и обеспечить жильем постоянно прибывающих новых сотрудников, каждое из государственных ведомств с непроизносимыми названиями действовало только в своих интересах, не заботясь о соседях и партнерах. Гипротюменнефтегаз строил районы для нефтяников и строителей, Гипрогеолстрой – для геологов, Сибгипроречтранс – для работников водного транспорта, Уралтеплоэлектропроект – для работников теплоснабжения: в сумме возведением города занимались 23 организации при полном отсутствии единого согласованного плана. Виктор Муравленко, возглавивший Главное Тюменское производственное управление по нефтяной и газовой промышленности Совнархоза РСФСР (Главтюменнефтегаз), возмущался: «Пожалуй, не хутора, <…> целые удельные княжества <…> со своей многочисленной обслугой. Как же, каждое ведомство строит свою котельную, свою электростанцию, свой водопровод, свою баньку, прачечную, пекарню, все свое, свое… а не сургутское, хотя живем-то мы на сургутской земле».⁹¹ В городе не было ни главной улицы, ни главной площади, ни даже речного вокзала на Оби. Панельные пятиэтажки можно было сосчитать по пальцам одной руки[175]. Даже в 1973 году, через десять с лишним лет после начала нефтяного бума, городское статистическое управление сообщало, что построено 14 жилых многоэтажных домов, но семь из них еще не заселены, так как работы не закончены полностью.⁹² Это объяснялось не только халатностью или ошибками планирования. Строительство городов в такой неблагоприятной среде требовало огромных средств. В частности, серьезным негативным фактором являлся холод. При низких температурах, характерных для нового нефтегазового эльдорадо, затраты на обслуживание оборудования возрастали в геометрической прогрессии. При –6 °C для двигателей уже требуются особые камеры сгорания. –15 °C – критический порог температуры для аккумуляторов и стандартной стали. При –25 °C даже сталь с улучшенными свойствами становится ломкой, резина крошится, все компоненты требуют теплоизоляции. Самая низкая температура, позволяющая производить строительные работы, –30 °C. При этом необходим постоянный ремонт. Что касается рабочей силы, опыт показывает, что при –40 °C работы занимают в четыре раза больше времени, чем при –10 °C. Поэтому для выполнения тех же объемов требуется больше рабочих. В целом, по оценкам специалистов, затраты на строительство в Северной Сибири в восемь раз превышают средние показатели по стране.⁹³

Все нужно было делать быстро, и все было настолько плохо организовано, что руководство явно не справлялось. Министерство нефтяной промышленности провозгласило два лозунга: «План любой ценой!» и «Все во благо человека!», но нетрудно догадаться, какой из них был важнее. Отдел рабочего снабжения, в задачи которого входило заполнение прилавков в новых городах, не успевал за бурно растущим спросом, что, надо признать, было нетипично для плановой советской экономики. Нехватка товаров народного потребления, которая в СССР называлась дефицитом, на протяжении 1960-х годов сохраняла пугающие масштабы. Официальный список «дефицитных товаров» включал практически все необходимое советской семье: соль, хлеб, свежую рыбу, селедку, мясо, молочные продукты, овощи, картофель, растительное масло, муку, макароны, спички, сигареты, посуда, стаканы, чашки, игрушки, ткани, костюмы, юбки, платки, куртки, парфюмерную продукцию, электронные приборы, стиральные машины, ведра, мебель, музыкальные инструменты.⁹⁴ Некоторые из этих товаров поступали в недостаточном количестве, другие отсутствовали полностью. Разве что алкогольная продукция текла рекой. В 1965 году сургутская газета с возмущением сообщала, что в местных магазинах были лишь хлеб, сметана и рыбные консервы.⁹⁵ В ту зиму ситуация обострилась настолько, что самому крупному городу нефтяников угрожал голод. Январской ночью пришлось поспешно открыть через тайгу «дорогу жизни» в несколько сотен километров, которая должна была связать город с имеющейся дорожной сетью.