Сказание о Ли Лань

– Ну, не надо так говорить.

– Я же показывал тебе те картинки срисованные. Должна была понять, что это нормально и не больно. Начнем?

– Да, сначала ты это сделаешь, а потом я буду повторять за тобой.

Лун Кай наклонился к занавеске на дверях в комнату господина Гоу, откуда пахло благовониями с ароматом сандала. Он ощущал духовную силу Ли Лань, но не заметил, что занавеска оторвалась и осталась в его руке.

– А-Лун? Зачем подслушивал? – спросил Гоу Цзянчэн с улыбкой.

Юноша в бронзовой маске и черном одеянии и девушка в розовом сидели на циновках напротив друг друга, освещенные свечой. Он закинул руки за шею. А она в руках держала что-то белое и пушистое.

– Лун Кай, ты выглядишь плохо. У тебя лицо покраснело. Простудился? – спросила девушка, вставая и направляясь к нему.

– Кхм, нет, я в порядке, – ответил он, кашлянув в кулак. – Чем вы занимались?

– Пару дней назад господин Гоу… – начала она.

– Ба-а-арышня, – прозвучал ленивый голос.

– Точно! Цзян дал мне рисунки, помогающие в изучении искажений ци. Он сказал, пока я не выучу, не даст практиковаться в технике очищения белым нефритом. Мао-мао нашла кролика с искаженной ци в лесу у Хаохэ. Видишь? Его лапка стала скелетом. Помнишь рыбу хэло в твоем кабинете, что стала скелетом? Такие животные все чаще появляются, иногда они даже за городские ворота забегают. Бедный кролик долгое время спал, но стал приходить в себя, стоило мне взять его…

Лун Кай перевел взгляд на белый комочек в руках девушки и, стараясь придать лицу суровое выражение, сказал:

– Гоу Цзянчэн, старый господин Ли просил не нагружать Ли Лань работой с духовной силой, пока она не сдаст экзамен в Небесной столице.

– Ну, извини-извини, я обещал Сяо Лань помочь, – ответил он, пожав плечами. – Она хотела узнать, что делает Орден с такими вот случаями. В будущем, когда была солдатиком армии Сянь-ди, они их просто ловили и изучали. Это я про людей, конечно. Я ей сказал, что слабые искажения можно исцелить истинной ци. Ступени духовного подмастерья хватит, но у нее есть особенная светлая сила. После она каждый день ходила за мной по пятам и причитала, что хочет научиться…

– Не причитала я!

– А вы успели подружиться, – тихим голосом сказал Лун Кай.

– Хм-м-м, – промычал Гоу Цзянчэн, – я легко завожу дружбу с женщинами, если ты об этом. Любые женщины меня любят, даже демоницы, в отличие от некоторых ледяных принцев.

– К-кто это любит? – произнесла Ли Лань, округлив глаза.

– Мне нужно идти, – произнес Лун Кай, развернулся и скрутил оторванную занавеску, чтобы поставить в угол у сундука. – Ужин готов. На столе.

– А-Лун собирался нас позвать? Извини, пока кролика не спасет Сяо Лань, мы не сможем поесть, да? Но запомни, пока ты слаба, не используй эту технику на других людях, только на себе. Ну, и тренироваться можно на таких ми-и-илых зверьках…

Лун Кай не слушал их разговоры, а направился к своей комнате на втором этаже. Когда рядом находился господин Гоу и его сподручная Мао-мао, всегда было шумно, а он привык проводить долгие часы в одиночестве или в изучении книг и свитков. Женщины дарили ему внимание и цветы на Летнем фестивале, наблюдали за каждым движением и заигрывали. С детства при дворе Принца воров служанки ходили за ним, желая выполнить любой каприз, но это было не тем, чего хотело его сердце. Ни с одной из них он не мог нормально разговаривать, кроме Ли Лань. Если бы старый господин Ли не заговорил с ним в том пыльном, разрушенном зале Темного пути и не предложил жизнь честного человека, он остался бы там, будто камушек на дне пруда в сокровищнице. «Ли Чэнь смог убедить Принца воров в том, что я достигну высшего потенциала только с Хэй Ань».

В комнате шелковый светлый платок так и висел нетронутым на вешалке для кистей на столе. Смятый лист бумаги с поломанной кистью лежал на полу. После того как госпожа Линь-линь сбежала, Лун Кай спустился вниз, чтобы приготовить ужин. Нарезание мяса и овощей, звуки кипящей воды и запахи пищи позволяли обратить разум в состояние покоя и пустоты.

«Это состояние разума исчезло, стоило встретить ее…»

Из дорожной сумки он достал белую нефритовую флейту с девятью отверстиями, потом сел на кушетку, приготовился к медитации и поднес флейту к губам.

«Совершенство сможет постичь тот, кто сумеет превзойти величие свое и научится все сохранять, не держась ни за что. Тот, кто покоен, сможет владеть движением».

* * *

Зима уступила права первому теплу, когда еще не настал Фестиваль весны, но яркое солнце уже отражалось на осколках Золотых старейшин.