Сказание о Ли Лань

На верхних этажах в комнатах остановились люди, обладающие весомым богатством, на нижних были комнаты с сокровищами, а на среднем этаже размещали таких людей, как Ли Лань с дедушкой Чэнем, что имели приглашение от Классического Имперского Института. «Не каждый мог попасть в Небесную столицу, чтобы просто увидеть ее прекрасные залы Светлого пути, нужно было заплатить сто серебряных слитков и вернуться на свою землю через три дня».

Светлая бумага на круглом окне стала темнеть, знаменуя наступление ночи, а кристалл в форме лотоса над ним засветился оранжевым. Комната была не больше флигеля, размером с две повозки, поставленные рядом, а деревянные лавки украшала резьба. Ли Лань сидела напротив задремавшего дедушки и тоже закрыла глаза и постаралась выровнять дыхание, сделав печать из пальцев. Послав духовный след и перемещаясь по узлам и меридианам ци, она заметила, что источник силы был чистым и ровным. Восьмой круг ступени духовного ученика. Всего-ничего до новой ступени, но прорыв каждый раз сопровождался болезненными ощущениями во всем теле. Порой можно было даже не вставать с кровати пару дней, но такой роскоши она не могла себе позволить. Едва придя в себя от отравления ранункулюсом, она не собиралась снова сидеть без дела. Став стражем, она смогла бы спасти больше людей, когда начнется Великое бедствие трех миров. «Помогу в городе, а потом отправлюсь в резиденцию ордена Хэй Ань. Дедушка Чэнь сказал, что его люди тоже уже начали готовиться. В городе Энь жило много потомков клана Ши, если бы только проблемы не замалчивались в среде высоких чиновников, что-то бы пошло по-другому».

Тайную службу и армию тренировали и готовили к тому, что в империи могут произойти изменения, но никто не думал, что они случатся так внезапно, как было написано в запретном Белом свитке Цзинь Го:

…тысячу лет назад император Ян достиг бессмертия и объединил воюющие кланы, кроме неукротимого дома Ши, заключившего пакт на демонической крови. Вскоре клан Ши был повержен объединенной армией Девяти знамен и запечатан под древом Тао. Над ним император построил Небесную столицу на летающем острове, но было сказано, что однажды случится Великое бедствие трех миров, которое разрушит империю, положив ей конец.

– Помоги-и-ите мне, пожа-а-алуйста, – прозвучал знакомый голос, растягивая слова. – Если не спрячусь, точно схватят!

– Хорошо, проходите, – ответил дедушка Чэнь, когда слева послышалось движение.

Ли Лань открыла глаза и увидела, что высокая фигура в бело-пурпурном одеянии куталась в старую накидку дедушки. Человек скрыл лицо, сделав вид, что спит в углу.

Не сгорел и кончик благоухающей палочки, как послышался топот, а пять или шесть служанок оказались рядом.

– Просим прощения за беспокойство, – начала одна, сделав поклон. – Быть может, вы видели молодого господина из благородной семьи Гоу?

– Нет, не видели, – ответил дедушка, и глазом не моргнув.

– Идемте искать его в другой комнате.

Они ушли, когда занавеска снова поднялась, и показалось знакомое лицо.

– Ты… – начала Ли Лань, но он прикрыл ей рот рукой.

– Приветствую вас, старый господин Ли, – прошептал Гоу Ичэн, сев рядом. – Помогите мне спрятаться, пожалуйста.

– Хорошо, – сказал дедушка, передав ему накидку внучки из дорожной сумки.

Она рассматривала Гоу Ичэна, понимая, что раньше не видела его в одеянии знати. Оно было бело-изумрудным, его пепельные волосы были заплетены в маленькие косички, что стягивались на макушке в пучок, перевязанный зеленой лентой с жемчужинами и золотой подвеской. При его росте он смог закутаться в серую накидку и спрятать ноги, прижавшись к стене в углу.

Топот нарушил наступившую тишину, когда снова появились служанки.

– Снова просим у вас прощения за беспокойство, – сказала та же, сделав поклон. – Быть может, вы видели двух молодых господ…

– Не видели, – ответила Ли Лань с нетерпением. – Поищите на другом этаже корабля, пожалуйста!

– Идемте искать их в другой комнате, – кивнула служанка.

– Не могу поверить, что ты прибежал сюда! – произнесли братья в унисон, сняв накидки, стоило наступить тишине.

Гоу Цзянчэн сидел и улыбался в золотой маске, а Гоу Ичэн скрестил руки на груди и надул щеки, как маленький мальчик.